Ван Ас закрыл глаза покойнику. Прикосновение к теплому еще телу прострелило его дрожью.
Он быстро поднялся и подошел к окну. На улице еще царила уныло безликая ночь. Через час, вероятно, в комнату просочится тусклое предрассветное сияние с востока. Ему было душно, тоскливо, и он уже стремился уйти из этой комнаты, которая совсем недавно казалась ему такой уютной.
«Ему не суждено было умереть, но он умер, полный ненависти ко мне — не к Янсену или Джэпи, а ко мне!»
Он снова приблизился к телу и задержал на нем внимательный взгляд. Затем торопливо вышел и спустился в свой кабинет — написать доклад и поговорить кое с кем по телефону: один из его звонков потревожил глубокий, безмятежный сон инспектора Янсена.
Когда Ван Ас разделался со своими делами, было уже около четырех — весь мир тонул в бледном разливе утреннего света.
Он знал, что смерть Найду недолго будет оставаться тайной. Как только индийцы увидят его тело, а это произойдет очень скоро, они тотчас разнесут эту новость повсюду. Он позвонил дежурному и велел предупредить редакции всех газет, чтобы они не печатали никаких сообщений о Найду.
В тот самый момент, когда он выходил из управления безопасности, подъехал катафалк. И так как Найду был индийцем, все служащие похоронного бюро были индийцами. Ван Ас знал, что, пока он будет в дороге, всех видных индийцев успеют оповестить о смерти Найду и даже о ее обстоятельствах. Теперь, пожалуй, слишком рискованно оставлять его брата в полиции, надо поговорить об этом с Джэпи.
На улицах не было ни души. Вдоль тротуаров тянулись шеренги деревьев, и асфальт блестел, как отполированный, в первых лучах солнца. Проезжая по улицам, Ван Ас почувствовал, что наконец-то может расслабиться: нет необходимости быть начеку и напрягать все свои нервы, — но к нему стало исподволь подкрадываться привычное уныние. Он постарался его заглушить, не дать ему взять над собой верх. Когда он во^ шел в свою квартиру, она показалась ему мрачной и унылой. Им овладела мучительная тоска по Милдред Скотт. Образ умирающего Сэмми Найду — вот он шевелит губами, как будто хочет плюнуть, — настойчиво врывался в его сознание. Какая-то хитроумная защелка в мозгу удерживала это видение, усиливавшее отчаяние, которое пряталось среди теней в его душе и при первой мгновенной слабости готово было наброситься на него… Если бы только Милдред была с ним рядом!.. Если бы только эти проклятые болваны со своими идиотскими законами не лишали его радости, которую он обретает в ее присутствии!..
Он налил себе вина и отнес бокал в спальню. Натянул пижаму, забрался под одеяло и выпил вино одним долгим глотком. Затем выключил свет и закрыл глаза. Но хотя тело его было разбито усталостью, прошло много времени, прежде чем он наконец уснул. И пока он был на грани бодрствования и сна, нечто, прятавшееся среди теней в его душе, всячески пыталось нарисовать перед ним лицо Сэмми Найду.