В гостиничный номер Анна вернулась замерзшая и в растрепанных чувствах. Обеспокоенный Козырь распорядился, чтобы прислуживающая им Фрау приготовила горячую ванну, его любовнице требовалась срочная забота.
– Как же горячо, но приятно! Спасибо, фрау! – тихим голосом выдавила Анна. Немка кивнула и скрылась из виду, а Козырь разместился рядом с ванной прямо на полу, он выждал, пока обслуга покинет их номер, после чего осторожно уточнил:
– Случилось что-то неприятное?
– В своем халате ты похож на павлина! – притворно весело заявила Анна.
– Павлин и Цыпа – по-моему, чудесная партия! – подыграл он ей, понимая, что его возлюбленная увиливает от разговора. Он решил, что все дело в деньгах, которые не удалось достать, и это его беспокоило. Необходимо было срочно придумать хитрый способ завладеть чьим-нибудь капиталом, чтобы продолжать жить, как он привык – кучеряво.
– Знаешь, как познакомились мои родители? – начала ни с того, ни с сего Анна. Осип не хотел слушать душещипательные истории, но не стал сопротивляться, понимая, что избежать этого повествования не удастся. Девушка не без удовольствия завела тему о матери, ей хотелось поделиться с любимым мужчиной чем-то сокровенным и приятным о жизни женщины, которая ее родила.
– Маменька любила вспоминать о том, как познакомилась с папенькой, это случилось на балу во время полонеза. Их родители посчитали, что они будут чудесной парой и не ошиблись… Танец в общей сложности длился около получаса, и во время торжественного шествия у дам и кавалеров появлялась чудесная возможность побеседовать. Фактически в эти мгновения решалась судьба молодых людей… В моей сознательной жизни балов почти не было, после революции они резко устарели.
– Да, мой приятель парижанин прозвал полонез «ходячим разговором», – усмехнулся Козырь, но Анна его не услышала и продолжила говорить о балах и танцах, на которых потерять такт было настоящей катастрофой, затем о легкости вальса, который так обожала Лидия Васильевна, ей казалось, что она парила над паркетом, чувствуя тепло уверенной руки партнера. И о мазурке – в ней ее будущему мужу не было равных.
– Отец в жизни казался несуразным, но в танцах словно становился другим человеком, как говорила маменька: под личиной неуклюжего утенка, скрывался грациозный лебедь!
Козырь вздохнул, рассматривая припухшее лицо возлюбленной, он не решался прервать ее повествование и терпеливо ждал, пока Анна высвободится из плена окаянных мыслей, делающих ее почти неживой.
– Ты когда-нибудь был одержим… местью? – спросила девушка невпопад. – Одержим так, что сводило бы скулы, и появилось желание… убить?!