— Не расстраивайся, — прошептал он. — Я не хочу причинить тебе боль, Ари. Просто посмотрим, что будет дальше, ладно?
Я кивнула, стараясь не расплакаться. Мне хотелось, чтобы он обнял меня, хотелось прижаться к его груди. Но он не пошевелился.
Внизу Ли и Дэл надевали пальто. Ли собралась к себе в отель, а Дэл — на работу в клуб. Их уже ждала машина.
— Возьмите с собой Ари, — попросил Блейк. — Ей пора домой.
Сдерживать слезы стало еще труднее, но я справилась. Мы с Ли и Дэлом вошли в лифт, а Блейк стоял с бесстрастным, как у солдата, лицом. Даже не поцеловал меня на прощание. Потом дверцы закрылись.
В вестибюле швейцар проводил нас на улицу, в ненастье. Снег сменился дождем, а наш водитель, по всей видимости, подцепил грипп, всю дорогу чихал и кашлял так сильно, что у меня тоже засвербело в груди.
— Все нормально? — спросила Ли своим хрипловатым голосом.
Она сидела между мной и Дэлом и вопрос задала, наверное, просто потому, что за последние пятнадцать минут я не проронила ни слова. Ей было невдомек, что стоит мне открыть рот, как я разрыдаюсь. Я кивнула. Ли продолжала смотреть на меня, пристально изучая мое лицо. Она сказала, что Блейк ведет себя странно с Рождества.
— Он просто растерялся, Ари, — прошептала она, чтобы не услышал Дэл. — Это пройдет.
Я вновь кивнула, надеясь, что она окажется права. Машина остановилась у отеля, Ли вышла, сообщив, что в следующем месяце они с Рейчел опять приедут в Нью-Йорк. Дэл попросил шофера ехать на Западную Двадцать третью улицу, и в окне вновь замелькали горы грязного серого снега. Мне хотелось, чтобы они быстрее растаяли — такую тоску они наводили.
— Вообще-то я не заразный, — сказал Дэл.
Сначала я подумала, что он о сифилисе. Но конечно, речь шла не об этом. Он давно вылечился и к тому же не знал, что мне известно о его болезни. Просто он имел в виду, что я вжалась в угол на противоположном конце сиденья. Я все еще боялась говорить, поэтому выдавила улыбку и подвинулась на несколько дюймов к нему. Дэл спросил, не возражаю ли я, если он закурит. Я помотала головой, и он открыл окно. Мы молчали, я рассматривала его руки, так похожие на руки Блейка.
Мы подъехали к «Cielo», и Дэл выбросил окурок в сточную канаву. Потом положил руку мне на талию, поцеловал в щеку и пожелал счастья в новом году. Порыв ветра хлестнул меня по лицу, когда он открыл дверь. Появилось нехорошее предчувствие, что счастья в этом году мне не видать.