— Ариадна, что-то долго ты там сидела, — сказала мама. — Как ты себя чувствуешь?
Она появилась из ниоткуда, жуя сандвич с тунцом, и от резкого запаха рыбы меня чуть не вырвало.
— Нормально, — ответила я. — Хоть раз, черт возьми, ты можешь не приставать ко мне?
Мать остолбенела. А мне было все равно. Оставив ее в коридоре, я закрыла за собой дверь, упала на кровать и смотрела, как сменяют друг друга цифры на часах, и на своего плюшевого мишку.
Блейк. Я думала о нем, о прошлом годе. Вспоминала время, когда краски были необычайно яркими, а воздух напоен чудесными ароматами. Тогда я забыла ощущение тоски. Теперь вспомнила. Блейк оказался не лучше какого-нибудь уличного торговца героином. Сначала подсадил меня, а затем прекратил поставки. Я слышала, что наркоманы пойдут на что угодно, на любые унижения, чтобы только получить дозу, и теперь на своей шкуре испытала, как это происходит.
Мне хотелось, чтобы сегодняшний вечер оказался просто кошмарным сном. Чтобы Блейк проявил характер и предпочел меня своему отцу. Но этого не произошло. Плюшевая зверушка и университетская толстовка — вот и все, что у меня осталось. Я вынула толстовку из тумбочки и завернулась в нее. Это была единственная вещь, надев которую я могла успокоиться и уснуть.
В полдень позвонила Ли. Мама вошла ко мне в комнату и потрясла за плечо, чтобы разбудить.
— Не хочу говорить с ней, — бросила я, потому что вчерашнего вечера не было бы, если бы не Ли.
Она виновата в том, что я встретила Блейка и Дэла. Разумеется, я могла быть просто хорошей подругой, а не ухлестывать за ее кузенами. К тому же я не сдержала обещания. Перед Рождеством я дала слово, что больше ее не предам. Наверное, сейчас я получила по заслугам, но нести бремя вины было уже невмоготу.
Мама решила, что я слишком слаба для разговоров. Она сказала Ли, что у меня гастроэнтерит или еще что-то там. Я не стала возражать, потому что это удобно — больные весь день лежат в постели, а мне только того и нужно было. Минуту спустя мама повесила трубку и крикнула из кухни, что Ли позвонит, когда в следующий раз приедет в Нью-Йорк.
По мне, так она вообще могла бы больше не звонить.
Я провела в постели почти весь день и практически всю следующую неделю, притворяясь больной, лишь бы не ходить в школу. Не снимала толстовку, не принимала душ и вышла из дому всего один раз — в библиотеку, где, прячась между стеллажей, листала медицинский справочник в страхе, что венерическая болезнь Дэла недолечена.
«Запущенный сифилис ведет к поражению головного и спинного мозга, сердца и других органов. На поздних стадиях характеризуется параличом, онемением конечностей, развитием слепоты, наблюдается слабоумие. Последствия достаточно серьезные и могут привести к смерти».