Как-то раз учитель объявил, что мы должны сделать доклад о современном художнике. Список художников он написал на доске и сказал, что мы можем работать парами. Мы с Ли одновременно подняли руки, когда учитель дошел до фамилии Пикассо, выведенной зеленым мелом.
— Может, завтра придешь ко мне и начнем? — спросила Ли.
Она сидела позади меня, и я обернулась. На ней была футболка «SUNY Oswego», пальцами она теребила серебряный браслет на руке и весело смотрела на меня, а я мешкала, обдумывая то, что рассказывала мне Саммер. Автокатастрофа… Вождение в пьяном виде… Ли мне нравилась, но безопасно ли будет с ней за коваными воротами Холлистера?
Она словно прочитала мои мысли. Взгляд ее помрачнел. Мне пришло в голову, что все это может оказаться сплетнями. Или искаженной версией правды. Саммер, прежде чем распространять слухи, следовало получше узнать Ли. Так что приглашение я приняла.
На следующий день Саммер обиженно хлопнула дверцей шкафчика. Я только что объявила, что не поеду домой вместе с ней, а пойду к Ли — мы собираемся искать информацию о Пикассо в книгах из библиотеки Холлистера.
Когда мы вышли из школы, небо обложило тучами. Ли вдруг сказала что-то про Двадцать третью улицу: якобы она потеряла браслет, но, к счастью, его нашли, и ей нужно срочно его забрать. Это займет всего несколько минут, а браслет очень много для нее значит, ведь я же не буду возражать?
Я помотала головой, и ветер хлестнул по щекам. Затем с несколькими пересадками мы добрались на метро до Западной Двадцать третьей улицы, сплошь застроенной старыми четырехэтажными домами. Узенькие проходы между ними и проулками-то не назовешь. Мы остановились у дома, по трем верхним этажам которого тянулись пожарные лестницы, а окна были зашиты фанерой. Изнутри доносился шум, грубые голоса, визг дрели и стук молотка — работали строители. Их я и увидела, когда Ли отворила дверь.
В помещении пахло сыростью и древесными опилками. Рабочие кричали друг другу что-то насчет гвоздей и болтов. Ли пошла вверх по лестнице — узкой, длинной и темной. Я последовала за ней, прислушиваясь к скрипу ступеней под ногами.
— Здесь живет мой двоюродный брат, — пояснила Ли, ударив золотым молоточком в красную дверь. — Он хочет устроить в этом здании ночной клуб. Его отец считает, что он спятил.
Ее кузен распахнул дверь, и перед нами открылась свежеотремонтированная мансарда с кирпичными стенами, стеклянной крышей и современной, обитой черной кожей мебелью. На журнальном столике в россыпи счетов и стопок наличных стояла счетная машинка.