— Со мной такое постоянно случается, — соврала я. — Шьют как попало…
Эвелин метнула на меня яростный взгляд:
— Тебя-то кто спрашивает?
Да никто! Я всего лишь хотела быть тактичной, но лучше бы не ввязывалась. «Прости ее, — уговаривала я себя. — У нее не в порядке гормоны, и она сама не знает, что несет».
Мама попыталась все уладить.
— Эвелин, — сказала она, — пойди поищи что-нибудь в моем шкафу. Надевай что понравится.
Сестра отправилась наверх. Отец вышел на улицу размяться, мама удалилась с детьми на кухню и занялась посудой, а мы с Патриком сидели за столом.
— Да, не очень-то вежливо вышло, — произнес он. — Сбегай-ка за линейкой.
— Зачем?
— Пора привести мою жену в чувство.
Я хихикнула. Мне нравилось, когда он вставал на мою сторону.
Несколько минут спустя он уехал на смену в пожарную часть, поручив отцу увезти Эвелин и мальчиков обратно в Куинс. Сидя на диване, я кормила из бутылочки Шейна, а Киран расположился на полу с книгой-раскраской и коробкой цветных карандашей.
— Мам! — взволнованно позвала Эвелин со второго этажа. — Поднимись сюда, пожалуйста.
Наверное, ничего не подошло, решила я. Мама в фартуке и шлепках вышла из кухни и отправилась наверх, а я, вытерев Шейну рот, уже включила было телевизор, когда услышала, что меня тоже зовут.
С Шейном на руках я забралась по лестнице. В коридоре было темно, свет горел только в моей комнате. Мама стояла в дверях. У меня подогнулись коленки, когда я увидела у сидевшей на кровати Эвелин футболку Патрика. Я почувствовала приступ тошноты. Мне в голову не приходило, что сестра станет рыться в моем шкафу.
Она поднялась, выхватила у меня Шейна и резко повернулась обратно к кровати, хлестнув локоном мне по правому глазу.
— Что случилось? — спросила я, зажмурившись от боли и удивляясь своему напускному спокойствию. Едва ли они догадывались, что меня вот-вот вырвет прямо на мамины махровые тапочки.
— Эвелин спрашивает, откуда в твоем шкафу футболка Патрика.
Эвелин закатила глаза:
— Я знаю, откуда она там, мама! Ари ее стащила.
— Кто тебе разрешил копаться в моих вещах?
— А почему бы мне в них не покопаться? Что ты прячешь?
— Эвелин, — обратилась к ней мама, — Патрик скорее всего случайно оставил у нас футболку. Весной они с папой красили кухню… Точно помню: после ремонта я стирала его вещи, а потом, вероятно, по ошибке положила в шкаф Ариадны.
— Ага, — поддакнула я. Объяснение казалось таким простым и резонным.
— Вот только не надо! — Эвелин сверкнула глазами. — У тебя от одного его вида трусы мокнут.
Отвратительные слова. Грубые, вульгарные. Так выражались бесстыжие подружки Эвелин — прогульщицы, которые вместо того, чтобы сидеть на уроках, курили «Мальборо» в подворотнях.