— Что, даже мне нельзя ее открыть?
— Тем более тебе! — пошутила я, хотя насчет того, что обещала архимагу держать язык за зубами, не лгала.
— Ну тогда и я тебе не скажу, что твой поцелуй прервал мой вещий сон, — насупился Улисс.
— Да ты что?! Ой, прости, не знала. И что же теперь делать? — наигранно ужаснулась я, так как все еще не воспринимала всерьез способности мальчишки. Вот его мудрый учитель — другое дело, он давным-давно зарекомендовал себя как великий провидец. — Все! Обещаю больше никогда не касаться губами дрыхнущего тебя.
— Нет! Ничего страшного, целуй, — все еще слегка обиженно позволил Улисс.
— Хорошо, — тут же воспользовалась я моментом. — А о чем еще ты мне не расскажешь?
— Что успел помочь мастеру Остраду придумать стих.
— Какой еще стих?
— Пророческий! И не стих даже, а песнь! — гордо вздернул нос парень. — Учитель долго не мог найти рифму, потому что слов у него недостаточно было. Тогда я предложил объединить его слова с моими, и у нас все получилось!
— И что же вы там насочиняли?
Тут Улисс вспомнил, что обещал помалкивать:
— Не скажу.
— Старик тоже велел хранить это в секрете? — предположила я.
— Вовсе нет.
— Тогда продолжай.
— Не-а, — с усмешкой покачал головой Улисс.
— Интриган! — ущипнула я собеседника.
— Еще какой! — согласился нахал.
— Все равно скажешь! — На этот раз я пощекотала юноше ребра. Но тот либо не боялся щекотки, либо стерпел.
— Нет.
— Как миленький признаешься!
— Ха, с чего это ты взяла?
— А с того. Есть способ расколоть тебя!
— Какой? — изумленно приподнял бровь Улисс.
— Вот такой, — обвила я руками шею парня, одарила его длинным жарким поцелуем и выдвинула ультиматум: — Колись, если хочешь продолжения!
И парниша отчеканил:
— Мы с помолодевшим чародеем Острадом превратились в менестрелей и очутились в совершенно другом мире. Провидец уже и во сне не был слеп. Все люди в том сказочном месте носят странные одеяния и прически наподобие орочьих, только еще смешней, имеют бело-розовую кожу, как у светлых эльфов, сами мастерят удивительные штуки, как гномы, и очень любят пещеры, как дроу. Даже если город на поверхности, то все равно на противоположную сторону улицы местные жители переходят под землей. В одной из таких нор мы пели песню.
Учитель щипал шестиструнную мандолину с необычным по форме корпусом — как у виолончели. Мой инструмент тоже напоминал виолу, только крохотную. Играть на ней необходимо, упирая ее не в пол, а в подбородок, и извлекаемые звуки получаются гораздо выше, но все равно приятно ласкают слух…
Теоларинэ.
— Да уж, ситуация, — после моего пересказа первым заговорил Ролтрилтар.