— А где воды взять? — задал провокационный вопрос Доцент.
— Разберёмся! — отмахнулся Крон от недовольных гостей и надевая на плечи пустой рюкзак. — Сейчас на разведку сходим, а там можно будет передохнуть по-человечески.
— А как же связной? — вспомнил Доцент немаловажную деталь.
— Ах да! Забыл сказать, что она нас будет ждать в условленном месте утром. Тут всё так задумано, а подробности обсудим потом.
Выйдя на берег, Крон долго всматривался в окна соседнего дома и, отсчитывая шаги, записывал данные в блокнот, предусмотрительно захваченный вместе с карандашом.
— Послушай, хронометр, а жильцы возражать не будут, против несанкционированного вламывания в помещение? — задал Комбат, вполне закономерный, вопрос. — Как-то неуютно себя чувствовать в чужой квартире, при трясущихся хозяевах!
Крон оторвался от расчётных записей и ещё раз посмотрел в окна, сверяя данные разведки, после чего спокойно ответил, не отрывая взгляда от объекта исследований:
— Не дрейфь — в квартире никого нет. Это, во-первых, а во-вторых, хозяин, насколько ты помнишь, остался в другом мире. Нынешние жильцы и не подозревают ничего о существовании погребка, потому что он тщательно замаскирован. Да и мы пойдём не через парадную дверь, а через подвал.
Обойдя дом с торца, сталкеры спустились в подвальные помещения, служившие жильцам сараями. Внутри стоял затхлый запах заброшенного погреба, а паутина слипшимися хлопьями свисала с потолка, норовя залепить глаза. Отмерив нужное количество шагов, Крон остановился перед стеной и, указав рукой на предполагаемое место раскопок, шёпотом сказал:
— Здесь. И перестань ты Ком трястись. Люди тут — не люди, а проекции. Внешние оболочки.
Наверняка без души, как роботы. Говорить и делать они будут только то, что заложено программой. И впихнуты сюда далеко не все. Светку помнишь? Так она, меня даже не узнала… Поэтому, жильцов здесь может и не быть. Пора привыкнуть и копать, долбить — что там нужно ещё сделать, чтобы снести эту перегородку, к такой-то бабушке…
После получаса мытарств, в стенке погреба проделали порядочную брешь, разбив при этом, по неосторожности и незнанию, пару банок с огурцами. Доцент долго матерился, проклиная неуклюжесть археологов, а Крон, с невозмутимым видом, безразлично высказался по этому поводу:
— Я всё равно огурцы не ем — печень не позволяет, или что там ещё… Так что, мне безразлична судьба бешенных. Может быть, это они сами взорвались — семена разбрасывают.
Погребок «Аладдина» поражал воображение изобилием хранящихся в нём продуктов. Чего тут только не было: консервы всех сортов, маринады и засолы, преимущественно импортного производства, коньяки и водка. Спиртное занимало не менее половины площади хранилища и, взяв бутылку, Крон смотался в хлебный магазин, где обменял её на два десятка батонов. Выяснив, что лабаз работает и завтра, и послезавтра, он успокоился. Теперь экспедиция будет обеспечена свежей выпечкой: булочки, плюшки, белый хлеб. Кто любит ржаной — пожалуйста! Печенье к чаю, сам чай «Забытый вкус» и прочая бакалея. В приподнятом настроении, он вернулся к товарищам с хорошими новостями, и началась операция «Эвакуация». Тридцать ходок вчетвером понадобилось компаньонам, чтобы вынести всё подчистую — в своих рюкзаках. Создав базу в квартире Крона, все товары расставили по полкам, и тут выяснилось, что спиртосодержащих жидкостей хватит для квартирования батальона в течение месяца.