— Ведущий. — У нас на связи наш собственный корреспондент, который спросит у первого встречного прохожего, что он думает по этому поводу.
— Корреспондент. — Простите, пожалуйста! Можно я Вам задам один вопрос? Что вы думаете о колонистах?
— Прохожий. — Да пошли они!
— Корреспондент. — Вот, так всегда…
— Ведущий. — Да, не любят у нас иностранцев…
Реакция смотрящих была разная, но в основном положительно-весёлая. Все поглядывали на Крона, дивясь той каше, которую отсканировали с его мозгов и спроецировали на вымышленную действительность, в которой стольким почтенным людям приходилось существовать.
— Что за жесть по ящику показывают! — лениво проворчал Почтальон. — Выруби ты эту ересь, уж лучше музыку послушать.
— Странно — какой хороший сигнал, — удивлённо заметил Крон. — У нас никогда и ничего, телевизор не показывал. Чёрно-белый ещё как-то скрипел, а вот цветной — дудки! Гора глушила все телевизионные волны.
— Да пёс с ними, с этими телевизионными волнами! — сморщился Дед. — Да, Комбат?
Комбат, из-под кровати, ответил мощным храпом, который вступил в резонанс с бутылками на столе. Пустая посуда откликнулась звонкими голосами, вот только «Гымза» промолчала, так как была заполнена до краёв. Она осталась невостребованной никем, даже Наиной. Её сморщило от кислятины, сделав похожей на старую бабку, одноимённого с вином названия, только с добавкой буквы «Р» после «Г».
Утренние лучи солнца осветили серую набережную и, вступили в игру с тенями от деревьев. Квартира пропахла табачным дымом и, Крон открыл окно, чтобы проветрить помещение. Свежий воздух ворвался в дом живительной струёй, разогнав последние остатки сна. «Надо бы заставить дымить народ в коридоре, — промелькнула здравая мысль, но тут же потухла, потому что это могло вызвать бурю протеста». Проснувшийся Комбат вступил в борьбу с импортной ветчиной. На банке он никак не мог найти язычка для открывания и, как ни крутил проклятую жестянку, искомое не желало себя обнаруживать. Плюнув на буржуйские заморочки, борец взял обыкновенную открывалку и вспорол контейнеру брюхо. Отправив консервный нож в ящик стола, Комбат только сейчас заметил, что язычок, за который нужно дёрнуть, чтобы открыть сундучок с мясом, присутствует, но не сверху и не снизу, а сбоку. При открывании, технологический шов делит банку надвое, оставляя часть ветчины висеть в воздухе. По комнате распространился колбасный аромат, заставив одних сглотнуть слюну, а других поморщиться.
— Дурачьё! — в сердцах выругался Комбат и вывалил розовое содержимое банки в тарелку.