Глава третья В поисках исчезнувшей земли
Просёлочная дорога петляла и трясла пассажиров, как лежачий полицейский, пока, согласно карте, не пришлось свернуть в сторону. Клубящаяся пыль от четырёх машин, осталась висеть в стороне, а здесь начиналась дикая, необжитая территория. Зелёный покров спасал от образования пылевой завесы так, что можно уже было открыть окна, в которые сразу проник запах луговых цветов, которые пёстрым ковром заполонили собой всё видимое пространство. Окрестных деревень поблизости не наблюдалось: ни визуально, ни согласно типографскому изданию. От этого, полнота ощущения заброшенности, казалось абсолютно инопланетной. Вот так случись что, и поставят тебе крест — прямо посередине поля, без права перезахоронения, так как повторные попытки найти место погребения, заранее обречены на неудачу. Суровые, позабытые места, и невозмутимые нарушители спокойствия: всё это обязано было смешаться и ассимилироваться — одно в другом. Место назначения лежало на возвышенности, и панорама лесных массивов простиралась до самого горизонта, сливаясь в розовато-синюю дымку. Где-то там, на самом краю земли, плавно перетекая в небо, она, еле заметной полоской, растворялась в покое безвременья. Отрешённость от бытия, спокойствие и умиротворённость пейзажа, ставило его вне времени и пространства, оставляя его таким, как и сто, и тысячу лет назад. Стрелки часов, отсчитывающие положенный срок всему живому, застыли в неопределённости, не зная, в какую сторону продолжить свой бег. Пока маятник замер в раздумье, пружина, заставляющая механизм приводить в движение шестерёнки, видимо — заржавела.
Компаньоны, покинувшие самодвижущиеся повозки, не вписывались в общую картину бытия, отторгаемые от действительности внешним видом и, диссонансом контрастируя с замершим временем, отражённым в общем состоянии живого полотна. Здесь, по всей вероятности, уместнее бы выглядели телеги, с запряжёнными в них лошадьми, а на ногах пришедших, лапти с онучами и прочими принадлежностями, соответствующими данной эпохе.
— Честно говоря, зрелище — загадочное, — произнёс Кащей, чем вызвал некоторое недоумение, у остальных участников экспедиции и, обращаясь к Комбату, добавил. — Надеюсь, что ты не зря нас сюда привёз. Не нравится мне всё это!
— Загадочное?! — недоумённо воскликнул начальник экспедиционного корпуса, искренне не понимая, что в такой живописности может быть отторгающим, от эстетической гармонии.
— Да — загадочное! — подтвердил непримиримый критик свой диагноз. — За любой красотой, в таком деле, кроется нечто большее, чем спокойствие и уединение. Как бы нас слишком много не стало, через некоторое время. У меня не вызывает ничего, кроме подозрения — данное возвышенное чувство, выпадающее из действительности. За этим, как всегда, кроется нечто большее, чем видится. Кому как, а мне бежать хочется, от таких перспектив.