Я стал осматриваться, пытаясь найти растение, которое, как говорил дед, нейтрализует действие ядов. Оно могло мне понадобиться, если окажется, что я отравился плодами, но никаких лекарственных трав поблизости не нашел.
Когда через два часа никакие симптомы отравления так и не проявились, я решил, что мне следует помыться. Я уже давно этого не делал. Вся моя одежда ужасно испачкалась, кроссовки почти развалились, а тело стало липким от грязи. Мыла под рукой не было, но в лесу нашлось то, что могло его заменить. Этот секрет я узнал как-то летом от бабушки. Нужно было сжать в руке пучок травы определенного вида, и она давала чудесную пену, которая не только очищала кожу, но и придавала ей свежий запах.
Затем я постирал одежду, вернее, сполоснул ее и разложил на земле, чтобы высохла. Сидя голышом, я чистил зубы кусочком мягкой древесины. В этот момент из чащи вышел олень[11], подозрительно посмотрел на меня и пошел дальше по своим делам. Любые мысли я гнал от себя подальше, вместо этого прислушиваясь к звукам леса – пению птиц, крикам макак и хохоту павианов.
Наступил вечер. Одежда была еще влажной, но я все равно надел ее, чтобы тепло тела высушило ее побыстрее, до наступления ночи. Неизвестный фрукт оказался неядовитым, поэтому на ужин я съел еще несколько штук. Я питался им и весь следующий день: другой еды у меня не было. Плодов было много, но рано или поздно они бы все равно кончились. К тому же мне казалось, что птицы бросают на меня недобрые взгляды – я стремительно уничтожал то, что раньше безраздельно принадлежало им.
Тяжелее всего в лесу было от одиночества. От него хотелось выть каждый день. А еще, когда нечем заняться, в голову лезут самые мрачные мысли. Мне это не нравилось, и я всячески пытался отвлечься от размышлений, но тщетно. Сначала я дал зарок игнорировать любую всплывающую мысль и ни в коем случае не обдумывать и не анализировать ее – слишком уж сильную душевную боль это причиняло. Я ел, пил воду и раз в два дня мылся, а почти все остальное время боролся с собой: только бы не думать о том, что мне довелось увидеть и пережить, и о том, что ждет меня в будущем. Трудно было не беспокоиться о себе, о семье и о друзьях. Но чем больше я старался отключить сознание, тем «тяжелее» становилась моя голова, тем дольше тянулись дни и беспокойнее становились ночи. Я не мог спать, потому что боялся, что чувства и образы, которые я гнал от себя в светлое время суток, явятся мне во сне.
Ежедневно я бродил в поисках еды и попытках найти тропу, которая вывела бы из леса. На меня могли напасть дикие звери – леопарды, львы, лесные свиньи. Поэтому я старался быстро, почти бегом, перебегать от дерева к дереву, чтобы иметь возможность быстро забраться наверх и переждать опасность. Однако казалось, что я забираюсь глубже и глубже в чащу. Я все упорнее старался выбраться из нее, но стволы вокруг казались все выше и неприступнее. По таким сложно карабкаться, и на них почти не попадалось веток, подходящих для сна.