Тут явился молодой солдат с пакетом, наполненным какими-то таблетками. Вернее, это были капсулы белого цвета. Он раздал каждому из нас по одной капсуле и по стакану воды.
– Капрал сказал, что это зарядит вас энергией, – пояснил парень с загадочной улыбкой.
Как только мы проглотили таблетки, пришло время выступать. Впереди шли взрослые. Некоторые из них по двое несли тяжелые ящики с боеприпасами. Другие были вооружены полуавтоматическими пулеметами и гранатами. Я нес автомат в правой руке, направив ствол в землю. Запасной магазин был примотан к автомату скотчем. На левом бедре у меня висел штык, а в сумке через плечо и в рюкзаке были припасены патроны, забитые в рожки и просто россыпью. Джозайя и Шеку с трудом тащили свои «АК-47» – они по-прежнему были для них слишком велики и тяжелы.
Предполагалось, что тем же вечером мы вернемся в деревню, поэтому еды и воды мы с собой не брали.
Перед уходом к нам зашел лейтенант и, посмотрев на наши сборы, сказал:
– В лесу много ручьев, не берите с собой питья[22].
Он развернулся и оставил нас опять наедине с капралом, который пояснил:
– Лучше взять больше боеприпасов, чем тащить провизию. Если патронов много, ты всегда найдешь себе пропитание. А с одной лишь едой точно не доживешь до конца дня.
Жители деревни, женщины и старики, стояли на верандах и провожали наш отряд, возглавляемый опытными военными. Мы направились к вырубке, за которой виднелся лес. На руках у матери заплакал ребенок, будто знал, что нас там ждет. Ярко светило солнце, и за нами тянулись длинные темные тени.
Никогда в жизни я не испытывал такого ужаса, как в тот день. Даже прошмыгнувшая под ногами ящерка заставляла меня содрогнуться всем телом. Дул легкий ветерок, но у меня в ушах он гудел, как ураган, так что я стискивал зубы, чтобы не закричать. Я с трудом сдерживал слезы и очень крепко сжимал автомат, чтобы хоть как-то унять дрожь.
Мы вошли в чащу. Все держали автоматы так, будто только они гарантировали нам выживание, и сдерживали дыхание, чтобы оно не выдало нас и не привело на край гибели. Во главе моей колонны шел лейтенант. Он поднял вверх кулак и остановился. Потом медленно опустил руку: мы присели на корточки и стали внимательно оглядывать местность. Мне хотелось повернуться и посмотреть, какое сейчас выражение лица у моих друзей, но я боялся пошевелиться. Отряд снова двинулся вперед, тихо пробрался через кусты и вышел к болоту. Здесь мы залегли, устроив засаду и направив стволы «АК» перед собой. Все лежали плашмя и чего-то ждали. Рядом со мной был Джозайя, а за ним Шеку. С другой стороны от меня находился взрослый солдат, а дальше – мои друзья Муса и Джума. Я попытался поймать их взгляд, но взоры их были устремлены на невидимую цель на болоте. У меня началась резь в глазах, они стали слезиться, боль усилилась и стала отдавать в голову. Уши у меня горели, вены на руках вздулись и бешено пульсировали, будто жили своей отдельной от всего организма жизнью. Мы тихо лежали, как охотники в засаде. Пальцы поглаживали спусковые крючки. Тишина казалась невыносимой.