– Ложись! – кричал капрал. – Стреляй!
И с этими словами он пополз обратно на свою позицию.
Я проследил за ним взглядом и увидел Мусу, лежащего с пробитой головой. Руки его казались совсем расслабленными и безжизненными. Я повернулся к болоту: его пытались пересечь вооруженные люди. Мое лицо, руки, футболка, сумка были забрызганы кровью. Я поднял автомат и нажал на курок. Я выстрелил в человека и убил его. В ту же секунду в моем сознании ожили все те страшные образы, которые я видел с самого начала этой войны. Я стрелял, а череда кошмаров проходила перед моим мысленным взором. Всякий раз, останавливаясь, чтобы сменить рожок, я представлял двоих своих мертвых товарищей и с новым ожесточением начинал палить во врага. Казалось, я уничтожил все, что двигалось. И тут пришел приказ отступить. Нам предстояло сменить тактику.
Забрав оружие и боеприпасы наших погибших друзей, мы оставили их тела в лесу. Джунгли, как показалось мне в тот момент, ожили, будто в деревья вселились души умерших. Ветви сплелись между собой, как берутся за руки люди, стволы гнулись, будто совершали молитвенные поклоны.
Пригнувшись, мы прошли через лес и устроили новую засаду в нескольких километрах от предыдущей. Снова пришлось ждать. Вечерело. Одинокий кузнечик вздумал завести свою песню, но никто из собратьев его не поддержал, и он затих в ночи. Я лежал рядом с капралом. Глаза его были еще более красными, чем обычно. Он не обращал никакого внимания на то, что я его рассматриваю. Вскоре мы услышали шаги, и мой сосед тут же прицелился. Из-за кустов появились несколько вооруженных взрослых мужчин и мальчишек. Они пробежали под деревьями и опять скрылись в чаще. Вскоре они приблизились к нам, и мы открыли огонь. Шедшие впереди упали, остальных мы погнали к болоту, но там им удалось скрыться. На болоте уже копошились крабы, выедая глаза мертвых. Везде были разбросаны искалеченные тела и их фрагменты. Вода в трясине стала красной от крови. Мы осмотрели трупы убитых повстанцев и забрали у них оружие и боеприпасы.
Меня не пугали мертвые тела. Я относился к ним с брезгливым презрением и переворачивал несколькими ударами ноги. Мне удалось добыть пулемет «G3», некоторое количество патронов и пистолет, который капрал забрал себе. Я обратил внимание, что многие погибшие боевики, в том числе и подростки, были увешаны дорогими украшениями. Бусы и цепочки на шее, на запястьях по нескольку (у некоторых даже более пяти!) золотых часов. У одного парня, чьи нечесаные волосы были сейчас мокрыми от крови, на футболке красовалось изображение Тупака Шакура и надпись «All Eyez On Me»