Глава девятая
КОПЕЙКА ОТ РУБЛЯ
1
Припоминая всю прожитую жизнь, Тирст готов был поклясться, что прошла она в бесцельной праздности. И только теперь по–настоящему обретена цель жизни. Понятная, досягаемая, близкая — протяни руку, вот–вот ухватишь. И в то же время подчиняющая себе и забирающая всего без остатка, как ревнивая жена.
Впервые стал он хозяином большого дела. Хозяином полновластным, избавленным от ежеминутной оглядки, имеющим право решать, никого не спросись.
Лазебнпков, выдавая ему доверенность на управление заводом, сказал:
— Хозяйствуй сам. Мешать не стану. И любопытствовать зря тоже. Интерес хозяйский блюди. Окромя жалованья и всего прочего, имеешь один процент с чистой прибыли. Чуешь? Капитал — мой, голова — твоя. А барыш, стало быть, наш общий. Все понял, Иван Христианыч?
— Все, Лука Семенович, — ответил Тирст.
— Ну, с богом! — сказал Лазебников и протянул широкую, как лопата, всю обросшую седым волосом руку.
Тирст все понял.
Копейка щербата не бывает. Деньги не пахнут. Каким способом он, Тирст, переплавит в звонкую монету сизобурую приангарскую руду — Лазебникову дела нет. «Любопытствовать зря не стану!..» Звенела бы монета да шуршали ассигнации. И чем больше будет звона и шуршания, тем больший кусок отломится и ему — Тирсту.
Все это Иван Христианович отлично понимал.
Но если до сих пор, хозяйствуя на заводе в отсутствие капитана Трескина, все свое хитроумие употреблял он к тому, чтобы утвердить убыточность завода, теперь надлежало любыми путями достигать обратного.
И если с первой задачей справился он успешно, то вторая была во много крат трудней.
Длительная остановка доменной печи обескровила завод, оставила без питания все его цехи и мастерские. Надобно было как можно быстрее ввести печь в действие. А проклятый Роман Часовитин проявил непредвиденную строптивость и, наложив на себя руки, оставил завод без доменного мастера.
Кроме Часовитина, только горный урядник Яков Могуткин смыслил в доменном деле, но и тот, волею судеб, отбыл с завода, по мнению многих, вдогон Роману Часовитину.
Теперь вся надежда на чернобородого варнака… как бишь его?.. Еремея Кузькина. Наверно, такой же Еремей, как и китайский император… Да не в том суть. Если вправду с Петровского завода, должен дело знать…
А может быть, подпоручика Дубравина на службу пригласить?.. Поди, отчислят его из Горного отделения после архиепископской рекомендации… Можно поманить хорошим жалованьем. Опять же и Настасья, надо полагать, сохранила в его глазах свою притягательную силу… То‑то презанятно будет, когда у доменной печи встретится господин подпоручик с более удачливым своим соперником…