Ломтиков изумленно оглянулся на настройщика. Но техник Крафт смотрел на него с изумлением еще большим.
— Что? Вы что-то сказали? — спросил Андрей. — Я так удивился, увидев здесь персональный рекреатор… В моем старом кабинете его не было. Я вообще не знал, что в новом здании…
— Вы, кажется, не знаете и другого. Вам, кажется, не сказали, что степень риска при выполнении работ уровня «элита-прам» на полтора порядка выше, чем при чистой «элите». На полтора! А степень штатности — всего лишь две девятки после нуля. Я все смотрю и думаю: какой мужественный парень! А вам, оказывается, просто не объяснили!
Техник засмеялся. Нехорошо как-то так засмеялся, словно бы уличил Ломтнкова во лжи.
— Знаете, я бы на вашем месте бежал из этого кабинета — без оглядки! Прямо бы вот сейчас взял и убежал. Без оглядки, — повторил Крафт для убедительности. — Дорогу запомнили?
— Подумаешь, на полтора порядка, — беспечно сказал Ломтиков, подходя к окну. В горле у него запершило, и пришлось дважды кашлянуть, чтобы избавиться от хрипоты. — Все равно намного меньше единицы.
— Так-то оно так, конечно, — охотно согласился настройщик. — Но только до вас с умощненной Герой уже пробовали работать двое, и обоих внеочередными рейсами… на Базу-главную. Не удалось им оседлать эту лошадку. — Техник мотнул готовой в сторону входной двери; за которой, по его представлениям, размещались психотропные модули Геры.
— Ничего, я везучий, — еще беспечнее сказал Андрей, незаметно вытирая о шорты вдруг вспотевшие ладони. Он обошел большой аквариум с блестками рыбок, почти неподвижно зависших в зеленой глыбе воды, и между двумя пластиковыми кадками не то с клеронскими кактусами, не то с земными пальмами — какой то новейший гибрид — протиснулся к окну.
Море было темно-синее, холодное, все усеянное мелкими гребешками волн. Горизонт в дымке. На песчаном берегу — кучки водорослей. Видимо, недавно был шторм, оставил эти водоросли и запах — одуряющий, невозможный, забытый…
И пахнет сырой резедой горизонт… Да нет, при чем здесь резеда? Совершенно другая гамма. Две чайки дерутся и плачут, не могут поделить тощую рыбешку. М-да… Лучшее — злейший враг хорошего! Одна тысячная — это нервы пощекотать, себя испытать. Но три, а то и четыре сотых… Многовато, пожалуй. К тому же техник явно что-то недоговаривает. Не может быть, чтобы при такой, все-таки низкой вероятности, сразу двоих пси-модельеров… отравили…
— Зато у вас теперь будет персональный рекреатор, — сказал техник то ли с завистью, то ли с насмешкой.
Ломтиков огляделся. Полтора десятка комнатных растений, несколько мини-деревьев. Кипарис, еще одна пальма и… фикус. Точно, фикус.