— Поздним вечером я вышел в сад и отыскал гараж. Осмотрев машину, которую мне предстояло водить, я увидел супругу Министра. Что это она, я догадался по той подчеркнутой вежливости, с какой к ней обратился человек, и по тему, как она держала себя в разговоре с ним.
Вернувшись в комнату, я уже собирался снять униформу и лечь спать, когда в дверь постучали. Это была супруга Министра. На ней был только розовый халатик… Она скользнула в комнату и обвила руками мою шею и поцеловала…
Шеф полиции вскочил в бешенстве, глаза его метали молнии.
— Прекратите! Никто не имеет права касаться частной жизни Министра и его супруги.
Мужчина спокойно смотрел на него.
— Но это коснулось меня, — сказал он. — Мой предшественник был ее любовником. Поразительно, однако: и она не заметила, что вместо него был я. В тот первый вечер она посмотрела на меня с некоторым удивлением, когда я снял униформу и предстал перед ней голый. Но потом уже не сомневалась. Я получил последнее и окончательное подтверждение тому, что во всех отношениях занял его место…
Наступила мертвая тишина. Все сидели с застывшими лицами и казалось, не дышали. Мужчина сделал неосторожное движение и снова ощутил острую боль в боку. Эго его испугало и заставило говорить быстрее.
— Несколько месяцев я безупречно выполнял свои обязанности. По понедельникам у меня был выходной. Именно в этот день я сдавал униформу в химчистку. Вскоре я заметил, что после каждой химчистки униформа становилась мне все теснее, и в конце концов стала мала. Я сказал об этом Министру, когда возил его на какой-то прием.
— Молодой человек, — ответил он. — Ты носишь не униформу. Никогда не забывай, что это ливрея. (Он произнес слово как испанцы, то есть «в» звучало как «б» — «либрея».)
Я засмеялся и сказал:
— А я думал, что это униформа.
— Но я, — возразил Министр, — всегда считал, что это либрея. Так не только звучит элегантнее, но и более соответствует тому, чем она является на самом деле.
— Господин Министр, может, стоит заказать новую ливрею, чтобы мне было удобнее водить машину? В этой мне иногда трудно маневрировать…
— Никакой новой либреи, — сказал он сухо.
В другой раз я заговорил об этом в саду. Министр и супруга попросили меня переставить на другое место маленький бассейн для птиц. Я попытался его поднять и не смог. Униформа ограничивала свободу движений. Я смутился.
— Господин Министр, я не могу его поднять — уни… ливрея слишком тесная. Все-таки надо бы…
— Нет, — отрезал он. — Знай, что эта либрея, именно она самая, незаменимая.
Я понял, что мне лучше не заикаться больше об этом. Если бы мне дали новую униформу — пусть бы она называлась ливрея, — то я наверняка не сидел бы сейчас здесь. Во всем виновата униформа. Я замечал, что становилось все труднее и труднее управлять машиной. Чтобы чувствовать себя немного свободнее, я как-то раз незаметно расстегнул две пуговицы.