— Ну? И? — Коротко бросил генерал, когда вся эта странная кавалькада достигла его шатра, и слезла с верблюжьих спин. — Вы кто такие, и что все это значит?
— Солдаты 6-го гренадерского полка, ваше превосходительство. — Начал довольно бодро рапортовать какой-то сопливого вида юнец, хотя и весьма рослый для своего юного лица, чью голову «украшала» окровавленная повязка. — Пытаясь догнать после битвы свою часть, наткнулись на разъезд врага завладевшего Королевским Знаменем — вступили с ним в бой, и отбили Знамя!
Согласно Уставу Воинскому короля Лоодига Второго, — «… Всякий раз, покидая или возвращаясь в лагерь воинский, Знамя всякого полка должно быть вынуто из чехлов и развернуто для всеобщего обозрения. Дабы все причастные о том знали».
— 6-го гренадерского значит? — Задумчиво пробормотал генерал Крааст. — А почему же тогда, у вас мушкеты с кредонскими гербами? И почему отстали от полка. И где вы так мундиры изгваздать умудрились, что одни лохмотья остались?
— Мушкеты забрали у неприятеля! — Опять четко и ясно отрапортовал мальчишка. А отстали от основных частей, потому что до последнего находились на батарее, к коей, в качестве каторжной команды и были приписаны. Оттого и мундиры у нас… такие.
— Чудесно! — Восхитился генерал Крааст. — Прелесть-то какая. — Эй, где там этот оу Гиитики из 9-го полка? — Иди, полюбуйся — твои засранцы теряют Знамя. А какие-то каторжники его возвращают. Гренадерские полки удирают с поля боя, а каторжники до последнего стоят на позициях, отбиваясь от врагов трофейным оружием… Прелестно!!! Сплошной анекдот! Да над всей нашей армией теперь только разве что камни в самой глухой пустыне, смеяться не будут. Но в столице нам после такого, точно, лучше не появляться.
… А еще эти каторжники цитируют, и прилежно исполняют Уставы двухсотлетней давности, которые небось и половина моих офицеров в глаза не видели. Так что теперь весь лагерь знает о том кто возвратил Знамя…
И ведь не придерешься, ибо Устав писанный Королем, отменить может только другой король. Но никто этого не делает… из почтения к своим предкам.
Полковник оу Дезгоот, где ты там торчишь? — Иди-ка сюда — полюбуйся на своих ребяток! Ты их вообще-то узнаешь? Точно твои?
— Мои! — Уверенно сказал оу Дезгоот, хотя конечно никогда не обременял себя необходимостью запоминать лица присланных каторжников — слишком большая честь для тварей, навязанных его полку королевским правосудием… Да и глядя в уставшие и грязные лица каторжников, их бы сейчас, даже родные матери не узнали.
— Если раньше мы просто балансировали на краю задницы, то теперь провалились в нее глубже, чем кракен на дно морское. — Продолжал, с каким-то надрывом в голосе, вещать генерал оу Крааст. — Единственная нормальная часть в этой армии, — каторжники!