— Вы хотите моего сердца.
— Точно. Это моя единственная цель.
— Чтобы сделать меня несчастной через две недели.
— Чтобы любить вас до самой смерти. Чтобы повиноваться всем вашим законам.
— Вы останетесь в Милане?
— Не сомневайтесь, если вы сделаете меня счастливым на этом условии.
— Забавно то, что вы обманываете меня, сами того не зная, если правда то, что вы меня любите.
— Обманывать кого-то, не зная этого — это для меня новость. Если я этого не знаю, я невинен.
— Но вы, тем не менее, меня обманываете, если я вам верю, потому что вы не вольны меня любить, когда больше не любите меня.
— Такая возможность существует, но я отбрасываю эту ядовитую идею. Мне больше нравится представлять себя влюбленным в вас вечно. С тех пор, как я вас знаю, я не нахожу более в Милане красивой девушки.
— За исключением красотки, которая нас обслуживала, и которую вы, может быть, имели в своих объятиях до этого самого момента?
— Что это вы говорите, божественная маркиза, это жена портного, который трудился над вашими одеждами; она уехала через полчаса после вас, и ее муж не оставил бы ее у меня, если бы не видел, что она нужна, чтобы обслужить трех дам.
— Она красива как персик. Разве возможно, чтобы вы ее не любили?
— Как можно любить персону, о которой известно, что урод пользуется ею, когда ему вздумается? Единственное удовольствие, что мне доставила сегодня утром эта молодая женщина, это что она говорила о вас.
— Обо мне?
— Вы извините меня, если я покаюсь, что будучи любопытным, спросил у нее, какая из трех девиц, которых она должна была видеть без рубашек, самая красивая?
— Вопрос распутника. Ладно! Что она вам ответила?
— Что та, с длинными каштановыми волосами, намного красивей.
— Я ничему этому не верю, потому что я постаралась сменить рубашку со всей возможной скромностью, она не могла увидеть того, что не мог бы увидеть и любой мужчина, она захотела польстить вашему нескромному любопытству. Если бы у меня была горничная такого сорта, я бы ее прогнала.
— Вы рассердились.
— Нет.
— О! Вы прекрасно сказали «Нет!». Я увидел вашу душу в этой вашей маленькой выходке. Я в отчаянии, что затеял этот разговор.
— Бросьте, это пустое. Но я знаю, что мужчины расспрашивают об этом горничных, и что те отвечают все, как ваша красотка, которая хотела бы, возможно, вызвать ваше любопытство.
— Как она могла бы рассчитывать мне понравиться, превознося вас перед двумя остальными, в то время, как она не знала, что вы та, кого я предпочел?
— Если она этого не знает, я ошиблась; но она от этого не менее лжет.
— Она могла придумать; но я не верю, что она солгала. Вы смеетесь, и вы меня завлекаете.