— Я смеюсь, потому что мне нравится позволять вам думать все, что вы хотите. Хочу просить вас об удовольствии. Вот два цехина. Поставьте их в лотерею на рассвете, и дадите мне билет, когда придете повидаться, или отправите его мне. Никто не должен этого знать.
Вы его получите завтра. Почему вы говорите, чтобы я вам его отослал?
— Потому что, быть может, вам со мной надоест.
— У меня такой вид? Несчастный я! Каковы ваши номера?
Три и сорок. Это вы мне их дали. Три щепотки цехинов — всегда сорок. Я суеверна. Мне кажется, что вы приехали в Милан, чтобы принести мне счастье.
— Эти слова переполняют меня радостью. У вас немного колдовской вид; но не подумайте тем не менее отсюда, если вы не выиграете этот тираж, что я вас не люблю, потому что это будет ложная посылка.
— Я не рассуждаю столь дурно.
— Верите ли вы, что я вас люблю?
— Да.
— Позволите ли вы повторять мне это сотню раз?
— Да.
— И доказывать вам это всякими способами?
— Относительно способов, я желала бы знать их заранее, потому что те, которые вы будете полагать самыми эффективными, могут, возможно, показаться мне вполне бесполезными.
— Я вижу, вы заставите меня долго вздыхать.
— Сколько смогу.
— И когда вы больше не сможете?
— Я сдамся. Вы довольны?
— Да. Но использую все мои силы, чтобы уменьшить ваши.
— Действуйте. Ваши старания мне нравятся.
— А вы поможете мне победить?
— Да.
— Ах, очаровательная маркиза! Вам достаточно только поговорить, чтобы сделать человека счастливым. Я ухожу, весь охваченный пламенем и действительно счастливый, не только в воображении, но реально.
Я направился в театр и увидел в банке Каркано человека в маске, который выиграл у него прошлой ночью три сотни цехинов, но играл сейчас очень неудачно. Он проигрывал порядка двух тысяч цехинов и менее чем в час сумма дошла до четырех тысяч, и Каркано бросил карты, сказав, что достаточно. Он встал, и маска ушла. Это был Спинола, генуэзец.
— Вот видите, — сказал я ему, — я мог бы выиграть у вас пари? Согласитесь, в маске Пьеро вы меня не узнали?
— Это правда. Но у меня перед глазами была маска нищего, которую я принял за вас. Вы знаете, кто это?
— Отнюдь нет.
— Говорят, что они все венецианцы, и что, выйдя отсюда, они направились в Бергамо.
Я отправился ужинать с графиней А. Б., ее мужем и Трюльци, которые полагали то же самое. Трюльци сказал мне, что разумные люди все меня осудили, потому что я подал этим маскам по горсти цехинов. Я ответил, что этим стремился только подурачить легковерных.
На следующий день я играл в лотерею, и после обеда принес суеверной ее билет. Я был влюблен, как только может быть влюблен человек, тем более, что она казалась мне тоже влюбленной. Ее кузина не играла, так что я провел три часа в диалогах, все время на любовную тему, действуя против обеих кузин, чьи красота и ум являли собой самое редкое из всего, что возможно. Я понял, когда их покинул, что если бы случай поставил меня перед другой из них, я бы точно так же влюбился.