— Да, и с большим удовольствием; садитесь, быстренько позавтракаем, потому что я хочу прибыть в Дрезден сегодня к вечеру.
Однако из-за отсутствия лошадей я потерял пять часов, и мы приехали только на следующий день. Матон легла в кровать раздетая, и мне досталось не только смотреть на нее.
Прибыв в Дрезден, я занял все помещение на втором этаже гостиницы на площади. Я сразу отправился повидать мою мать, которая собиралась как раз ехать отдохнуть в провинции и очень обрадовалась, видя меня, с рукой на перевязи, что выглядело очень картинно; потом я повидал моего брата Жана и его жену Терезу Роланд, римлянку, с которой я познакомился еще до него, и которая мне очень обрадовалась; затем я увидел мою сестру, жену Пьера Августа, и наконец, я отправился вместе с моим братом отдать поклон Старосте графу де Брюль и его жене, дочери палатина Киёвии, которая была рада услышать новости о своей семье. Все мне радовались, и я вынужден был всем рассказывать историю дуэли, и я охотно ее рассказывал, потому что она окончилась безрезультатно.
В Дрездене тогда собрался ландтаг. В малолетстве Выборщика, который правит сейчас, принц Ксавьер, старший из его дядей, был регентом. Это был граф де Люсас, который еще жив, и который имеет детей от дамы Спинуччи, на которой он женился и за которой тогда ухаживал; она была статс-дамой вдовствующей Выборщицы. После обеда, ближе к вечеру, я отправился в итальянскую комическую оперу, где играли в банк фараон, и где я начал играть, ведя себя сдержанно, потому что вся моя наличность составляла всего восемь сотен дукатов. В этой игре я завязал знакомство с несчастным Акдоло, который тогда не выглядел несчастным. Молодой, полный ума и храбрости, он был уже взрослым и достоинство, которое он проявил на войне, заслужило ему уважение всех. Кроме того, он был тайно женат на вдовствующей графине Родосской. Этот обаятельный тип, который сейчас стал бы лейтенант-генералом, имел несчастье быть замешан в очень опасную интригу, в согласии с вдовой Выборщицей, матерью Выборщика, которого она ненавидела. Акдоло был взят в Кинигштейн, где содержится до сих пор, в течение почти тридцати лет, и где, очевидно, и умрет, потому что правящий Выборщик исчерпал, как говорят, меру своего милосердия, отменив смертную казнь, которая ему причиталась в наказание за его преступление.
В вечер первого дня, что я провел в Дрездене, Матон мне очень понравилась за ужином. Я спросил ее нежно и ласково, не хочет ли она лечь спать в мою постель, и она ответила, что это именно то, чего она хочет, так что свадьба состоялась, и мы поднялись на следующий день лучшими на свете друзьями. Я провел все утор, заказывая ей все, что ей было необходимо. Платье, рубашки, чулки, юбки, чепчики, башмаки и все прочее, потому что у нее ничего не было. Я делал множество визитов, но я оставил ее в ее комнате, отвечая всем, кто хотел ее видеть, что я предоставил бы ей эту честь, если бы она была моей женой, но поскольку она только моя гувернантка, я не хочу вводить ее в общество. По этой же причине она не позволяла входить в мою комнату никому, кто приходил ко мне повидаться, когда меня не было. Я запретил ей это, и она не нашла, чего возразить. Она трудилась у себя в комнате над своим бельем, которое я ей купил, вместе с молодой девушкой, которая ей помогала, и которой я платил, чтобы она не скучала, оставаясь одна в течение долгого дня Иногда, впрочем, я водил ее с собой гулять пешком за городом, и при этом она могла разговаривать с теми из моих друзей, которые нам встречались и которые шутили с нами во время прогулок.