Я поселился у Майера в «Золотом Винограде». Там не было спектаклей, но были валы-маскарады, где бывали знать, буржуа и гризетки; были также небольшие компании, где играли в фараон и развлекались, с небольшими тратами. Усталый и пресыщенный удовольствиями, несчастьями, горестями, интригами и огорчениями, что были у меня в трех столичных городах, я настроился провести четыре месяца в свободном городе, каков был Аугсбург, где иностранец пользуется такими же привилегиями, как и каноники. Мой кошелек сильно отощал, но моя повседневная жизнь стоила мне очень мало, и мне не о чем было тревожиться. Имея знакомства и находясь недалеко от Венеции, я был уверен, что найду сотню дукатов, если вдруг они мне понадобятся. Я играл по-маленькой в азартные игры, воюя против греков[39], которых в моем веке стало больше, чем простаков, так же как врачей стало больше, чем больных. Я думал о том, чтобы завести любовницу, сожалея о безуспешных поисках Гельтруды. Гравер умер, и никто не мог мне сказать, что стало с его дочерью.
За два-три дня до окончания карнавала, собираясь поехать на бал за городом, я зашел в конюшню, чтобы нанять коляску и, в ожидании, пока ее запрягут, зашел в харчевню; девушка спросила меня, не желаю ли я бутылочку, и я ответил, что нет. Она повторила мне вопрос, и я резко ответил, что нет, во второй раз. Я вижу, что она смеется, и, сочтя ее некрасивой, говорю, чтобы отстала.
— Да, да, я отстану. Я вижу, что вы не можете меня узнать.
На эти слова я смотрю на нее более внимательно и вижу когда-то хорошенькую Анну-Мидель, маленькую служанку гравера, отца Гельтруды, которая подурнела.
— Вы, — говорю я, — Анна-Мидель.
— Увы! Я была ею. Я знаю, что более не гожусь, чтобы быть любимой, но это вы тому причиной.
— Я?
— Да, вы. Четыре сотни флоринов, что вы мне дали, привели к тому, что кучер графа Фукера женился на мне. Он не только объел меня всю, а потом бросил, но и наградил меня болезнью, которая чуть не привела меня к смерти; я выкарабкалась, но такая, как вы меня видите.
— Ты меня огорчила. Скажи, что стало с Гельтрудой?
— А вы не знаете, что направляетесь на бал к ней?
— К ней?
— Да. Она вышла замуж после смерти своего отца за человека обеспеченного и приличного. Ее дом находится недалеко отсюда. Там поселяют, кормят, и вы будете довольны.
— Она еще красива?
— Она такая же, как была, только на шесть лет старше и у нее есть дети.
— Она галантна?
— Не думаю.
Анна-Мидель сказала мне правду. Я был на этом балу; Гельтруда увидела меня с удовольствием; она сказала своему мужу, что я жил у нее, но когда ночью я с ней переговорил в уголке, я понял, что она придерживается своего долга.