Брайан Ричардсон ткнул пальцем в потемневший экран телевизора:
— Черт побери, да знаешь ли ты, какая у него аудитория? Этот канал вещает на всю страну. Прибавь к этому всех остальных — радио, местные ТВ-станции, завтрашние газеты… — Он беспомощно пожал плечами.
— Я знаю, — сказала Милли и попыталась переключить мысли на то, что не имело к ней отношения. — Как жаль, что я не могу ничем помочь.
Ричардсон поднялся и заходил по комнате.
— Ты кое-что уже сделала, дорогая моя Милли. По крайней мере нашла…
Милли понимала, что оба вспомнили про фотокопию — про роковое тайное соглашение между Джеймсом Хоуденом и Харви Уоррендером.
— Ты сделал… — нерешительно спросила она.
Он отрицательно покачал головой.
— Черт бы его побрал! Ничего нет… ничего…
— Знаешь, — медленно начала Милли, — я всегда считала, что в мистере Уоррендере есть что-то странное. То, как он говорит и действует… точно он всегда на нервах. А потом, эта история с поклонением сыну — тому, что погиб на войне…
Она умолкла, пораженная выражением лица Брайана Ричардсона. Он в упор смотрел на нее, раскрыв рот.
— Брайан…
Он прошептал:
— Милли, куколка, повтори это.
Она, стесняясь, повторила:
— Мистер Уоррендер… я сказала, что он странно ведет себя по отношению к сыну. Насколько я понимаю, он устроил у себя дома нечто вроде храма. Люди много об этом говорили.
— Угу. — Ричардсон кивнул. И попытался скрыть волнение. — Угу. Что ж, наверное, в этом ничего такого нет.
А сам думал, как быстро он может отсюда уйти. Ему нужен был телефон… но он не хотел пользоваться телефоном Милли. Есть некоторые вещи… некоторые вещи, которые ему, возможно, придется сделать… он ни в коем случае не хочет, чтобы Милли об этом знала.
Двадцать минут спустя он уже звонил из круглосуточного магазина.
— Мне плевать, что сейчас поздно, — сказал лидер партии тому, кому звонил. — Я говорю, чтоб ты сейчас же приехал в центр, я буду ждать тебя в ресторане «Джаспер».
Бледный молодой человек в очках с черепаховой оправой, которого вытащили из постели, нервно вертел в руке ножку бокала.
— Я, право, не знаю, смогу ли я это сделать, — жалобным тоном произнес он.
— А почему? — спросил Брайан Ричардсон. — Ты же работаешь в департаменте обороны. Тебе достаточно сделать запрос.
— Все не так просто, — ответил молодой человек. — Это же засекреченная информация.
— Какого черта! — убеждал его Ричардсон. — Такое старье… да для кого это все еще имеет значение?
— Явно для вас, — сказал молодой человек, демонстрируя, что он вовсе не глуп. — Это-то в известной мере меня и беспокоит.
— Даю тебе слово, — сказал Ричардсон, — что, как бы я ни использовал информацию, к тебе это никогда не приведет.