— Возможно, — согласился Дэн. — Но пока вы являетесь общественным деятелем, к вам должны относиться с уважением. Даже премьер-министр.
Алан усмехнулся, словно эта мысль позабавила его.
— Ну а если я попрошу премьер-министра о встрече, что, вы думаете, следует мне для этого сделать?
— Разрешите «Пост» организовать это, — попросил Дэн Орлифф. — Хоуден не любит нас, но он и не может нас игнорировать. А кроме того, мне хотелось бы завтра напечатать об этом эксклюзивный материал. Мы скажем, что вы попросили о встрече и ждете ответа.
— Вот теперь вы подошли к сути дела. — Алан спустил ноги со стола, на котором стояла пишущая машинка. — Я так и думал, что у вас есть что-то за душой.
На лице Дэна Орлиффа было написано предвкушение.
— У каждого есть что-то за душой, но мы с вами поможем друг другу и Дювалю тоже. А кроме того, при том, что об этом будет заранее объявлено, Хоуден не посмеет вам отказать.
— Не знаю. Просто не знаю. — Алан встал на ноги и устало потянулся. «К чему все это? — подумал он. — Что можно выиграть еще одной попыткой?»
Потом перед его мысленным взором предстало лицо Анри Дюваля, а за Дювалем — победно улыбающееся лицо Эдгара Крамера.
И лицо Алана вдруг просияло, голос окреп.
— Какого черта! — воскликнул он. — Давайте раскручивать.
Глава пятнадцатая
Лидер партии
Молодой человек в очках с черепаховой оправой сказал «через пару дней».
Собственно, поскольку был еще конец недели, прошло четыре дня.
И сейчас в штаб-квартире партии на Спаркс-стрит он стоял перед Брайаном Ричардсоном там, где стоят посетители перед столом лидера партии.
В кабинете Ричардсона, не слишком заставленном мебелью, было, как всегда, душно и жарко. Паровые радиаторы у двух стен, включенные на всю мощность, булькали, как вода, кипящая в котлах. Хотя была середина дня, венецианские ставни были опущены, а жалкие занавески сдвинуты, предохраняя от тока воздуха, проникавшего в неплотно закрытые окна старого здания. К сожалению, они не пропускали и свежий воздух.
На улице, где поток арктического воздуха с утра воскресенья накрыл Оттаву и всю провинцию Онтарио, температура была минус пять градусов. А в кабинете, судя по термометру на столе, было двадцать восемь.
На лбу молодого человека появились капельки пота.
Ричардсон передвинул свое тяжелое широкоплечее тело в обитом кожей вращающемся кресле.
— Ну что? — спросил он.
— Я принес то, что вы просили, — тихо произнес молодой человек и положил на середину стола большой конверт из оберточной бумаги. На нем стоял штамп «Департамент национальной обороны».
— Хорошая работа.