Стихла безыскусная речь древня, излагающего только проверенные факты и твердые предположения, но тем не менее настолько неожиданные и страшные, что королевская чета еще несколько секунд хранила задумчивое молчание.
— А что вы сказали про магию? — осторожно поинтересовался Леон и тут же поправился: — Духи?
— Магией владели в этом мире только эльфы, — почти сразу ответил его древень, — но, уходя, они специально смешали свою кровь с несколькими человеческими женщинами. Чтобы в будущем вашему роду было чем защищаться от набегов орков. От гоблинов вас защищает то заклинание, которое на них наложили эльфы.
— И ты можешь рассказать нам его смысл? — живо заинтересовалась Кларисса, впрочем, и все остальные застыли в напряженном внимании.
— Нет, — по-человечьи качнул зеленоватой головой древень, — мы не знаем гоблинского языка. Но зато мы почувствовали запах их присутствия… Цветок советует вам их найти. И просит поторопиться. А теперь мы уходим, нам нужно отдохнуть.
— Немедленно собирайте высший совет, — мгновенно сделал правильные выводы из полученной информации Торрель и решительно поднялся с кресла, — ты была права, дорогая, мне нужно разговаривать с духами каждый день.
— Вот змейство, — раздосадованно ругнулась ведьма, — и куда нас занесло?
— Тебе лучше знать, — проворчал кто-то совсем рядом знакомым голосом, заставив меня осторожно приоткрыть зажмуренные от солнца глаза и пристальнее присмотреться к своему должнику.
И не важно, что темноволосый наемник считает, что мы в расчете, в тот раз он спас не меня, а банду Сифона.
— Ну, — усмехнулся он, заметив мой внимательный взгляд, и откинул со лба волосы, — и что ты так удивленно таращишься? Думал, только тебе одному позволено менять внешность по два раза в день?
— Нет, не думал, — честно признался я, — меня больше интересовало, почему Сахта до сих пор не залечила твои ссадины и где ты так научилась махать мечом? И еще я хотел сказать, что вполне мог в тот раз разделаться с бандитами безо всякой помощи.
— Другими словами, намекаешь, что я до сих пор перед тобой в долгу?
— Не намекаю, а говорю прямо.
— Тогда, может, попробуешь встать против меня в честном бою? — Она явно начинала закипать.
— Не стоит, — равнодушно качнул я головой, — нам, как мне кажется, предстоит неблизкий путь, а идти по жаре с пробитой рукой не такое уж большое удовольствие.
— А с чего ты взял, что я только пробью тебе руку? — уже более миролюбиво протянула она, вроде как нечаянно поднимаясь на ноги.
— С того, что у меня не хватит подлости убить человека, чей хлеб я ел. Тем более женщину.