— А где твой дед? — спросил он, чтобы отвлечь Эмили от сестер. — Я видел, как он проходил по улице.
— Он внутри. Я его жду.
— А почему ты не завтракаешь вместе с ним?
— Я не знаю… Может, он хочет побыть один… Решила просто его дождаться. — Она украдкой оглядела Уина с головы до ног. Вернее, пыталась оглядеть украдкой, но у нее не совсем получилось. — А ты всегда так одеваешься с утра пораньше?
— Это вроде как традиция. — Он указал взглядом на скамейку. — Можно присесть?
Эмили кивнула.
— Ты откуда? — спросила она, когда Уин сел рядом.
Он положил ногу на ногу, стараясь казаться не слишком нетерпеливым, не слишком настороженным. Он умел нравиться людям, умел добиваться их расположения. Для него это было в порядке вещей, но сейчас он нервничал. Слишком многое было поставлено на карту.
— Отсюда. Из этого города.
Она замялась, словно он ответил не на тот вопрос.
— Нет, я имею в виду вчера и сегодня. Откуда ты только что появился?
Он рассмеялся.
— Из ресторана. Мы с отцом каждое утро где-нибудь завтракаем.
— Здесь все ходят завтракать на Главную улицу?
— Не все. Как твоя нога? — спросил он, даже не взглянув на ее ногу. Он смотрел ей в глаза, по-настоящему голубые. Она была не такой, какой он ее представлял. Совсем не такой.
— Моя нога?
— Кажется, ты порезала пятку.
Она слегка повернула правую ногу и посмотрела на пятку, заклеенную пластырем.
— Да, порезала пятку. Когда бежала босиком по лесу.
— В следующий раз надевай туфли.
Она подняла глаза и увидела, что он улыбается.
— Спасибо, — сказала она, прищурившись. — В следующий раз — обязательно. А кто эти дамы, с которыми ты разговаривал?
Уин тяжко вздохнул.
— Инесс и Харриет Джонс. Наши соседки.
— Они говорили обо мне?
Уин быстро прокрутил в голове несколько вариантов ответа и выбрал самый простой:
— Да.
— Они знали, кто я, — сказала она. — Они знали маму.
— Да.
— Почему они сказали, что я здесь не приживусь?
Он покачал головой.
— Если у тебя будут причины волноваться из-за них, я тебе сразу скажу. Честное слово.
— Похоже, они не любили маму.
Уин стряхнул с рукава воображаемую пылинку. С виду он оставался спокойным и невозмутимым, но его сердце стучало как молот.
— Если хочешь, чтобы я рассказал тебе эту историю, я расскажу. — Господи, и что ему говорить? — Мне кажется, ты должна знать. Хотя, наверное, тебе надо было узнать это не от меня. Мама должна была все тебе рассказать. Да и дед тоже мог бы уже поставить тебя в известность.
— О чем? Они упоминали твоего дядю. Это как-то связано с ним?
— Да, у нас с тобой есть общая история. — Он наклонился поближе к ней и проговорил, заговорщически понизив голос: — Просто ты еще не знаешь.