— Что с тобой? — возмутилась она. — Как ты мог подумать, что меня это обрадует?
— А тебя это не радует?
— Конечно, нет.
По-прежнему глядя в камин, он сказал:
— Я читал, что бесплодие после аборта встречается крайне редко, и женщина потом может иметь детей. Это правда?
Джулия на секунду замялась.
— Наверное.
— Я рад, — тихо проговорил он.
Столько лет это была ее боль, только ее и больше ничья. Она думала, что его это нисколечко не волнует. Она была твердо убеждена: ему не нужна тайна, хранимая в ее сердце. Ему не нужна эта надежда, которой она живет все эти годы.
— Ну ты и сволочь. Я-то считала тебя мерзавцем и жила спокойно. Почему нельзя было оставить все как есть?
Он улыбнулся.
— Потому что меня возбуждает, когда я сообщаю красивым женщинам, что стерилен.
В прихожей хлопнула дверь — пришла Стелла. Когда она возвращалась из своего цветочного магазина, от нее всегда пахло гвоздиками. Запах бежал впереди Стеллы, словно радостный, взбудораженный щенок.
— Я тебе говорила, что она может вернуться в любую минуту, — сказала Джулия.
— Я помешала? — с надеждой спросила Стелла, переводя взгляд с Джулии на Савьера. — Я могу прийти позже. Могу вообще не приходить, если нужно. Могу уйти на всю ночь.
— Тут нечему мешать. Спокойной ночи. — Джулия развернулась и чуть ли не побежала по лестнице.
— Спокойной ночи? — удивилась Стелла. — Еще только пять часов!
Поднявшись к себе, Джулия заперла дверь и отправилась прямиком в спальню. Присела на краешек кровати, потом легла на спину и стала смотреть на квадраты солнечного света на потолке.
Сейчас ей надо было принять очень ответственное решение. А она-то надеялась, что ей никогда не придется его принимать.
Все-таки возвращение в Мэллаби было большой ошибкой.
Первые полтора месяца в интернате в Мэриленде прошли тяжело. Это был специальный интернат для трудных подростков, и среди тамошних девочек были и настоящие малолетние преступницы. Поначалу Джулия много плакала, спрятавшись под одеялом в общей спальне, а все отведенное на телефонные разговоры время тратила на звонки Савьеру. Трубку всегда брала горничная, отвечая, что Савьера нет дома. Отцу Джулия не звонила и отказывалась разговаривать, когда он звонил сам. Она была очень обижена, что он отправил ее сюда. Психолог на нее не давила. Сначала занятия с психологом казались Джулии совершенно дурацкими, но потом она стала их ждать с нетерпением.
Вообще-то психолог стала вторым человеком, которому Джулия сообщила о своей беременности.
Джулия страшно обрадовалась, когда узнала. Ей казалось, это значит, что теперь она сможет вернуться домой и быть с Савьером. Они поженятся, будут жить вместе и растить своего ребенка. Савьер сделает ее счастливой. Поможет ей измениться, стать лучше. Она знала, он это мог. Он ее