— Почему бы ей просто не застрелить Эберхардта — и дело с концом? — проворчал Нилсон. — Она бы всем услужила… Он был мерзавец из мерзавцев — Бог знает, что было бы, если бы он остался на свободе. Вместо этого она перестреляла достойных копов.
— Стрелять в Эберхардта — такое же преступление, как стрелять в других людей, — сказал Страйкер. — Наша работа — ловить преступников, а не судить их, Хэрви. Она так же не имела права судить Эберхардта, как не имела права судить всех офицеров, которых убила.
— Значит, нам предоставлено право ловить и тащить, да, лейтенант? — саркастически спросил Нилсон. — А остальное доделают суды. Бог мой — ты не устал от этой старой песни?
— Нет, не устал, — ответил твердо Страйкер. Он знал: это прозвучало слишком уж благообразно. Но он знал, что это — единственный способ правильно понимать вещи, работая копом. И Хэрви знал это. Они все рисковали, они все чувствовали отчаяние, когда преступники не получали должного наказания в суде. Иногда не получали наказания, правда, и невиновные.
— Мы — ассенизаторы, Хэрви. Мы занимаемся чисткой и вывозом мусора. Кто-то другой должен заниматься его сортировкой — у нас нет на это времени.
— И куда он идет, этот мусор, — неизвестно, — сказала Дэйна. — Пока не придет на конечный пункт, конечно.
Страйкер сердито обратился к ней:
— Когда ты поняла, что это — женщина?
Нилсон ответил за нее:
— Ночью. Она еще в госпитале сказала что-то насчет поимки «ее». Я-то думал, она просто устала, но…
— Когда мы за ней бежали, из-под кепки выскользнули волосы, — объяснила Дэйна. — Но не потому, так как многие мужчины носят длинные волосы. Дело было в ее шее. Нежная, длинная шея — таких у мужчин не бывает. И потом, я вспомнила, что ты сказал: о том, что оба Ривера были офицерами полиции, а затем они развелись после смерти их мальчика. Если Ривера искал отмщения почему не могла искать его миссис Ривера?
— Ты ничего не говорила — всю ночь, когда мы искали Риверу… ты так и не сказала об этом, — продолжал Страйкер. — Мы могли бы задержать ее еще прошлой ночью.
— О да! И Эберхардт был бы жив и на свободе, — вставил Нилсон. — Это ли не позор?
— Она должна была сказать, — стоял на своем Страйкер.
Дэйна кивнула:
— Да, я должна была. Простите. — Она посмотрела на лужу, которая собралась под ней. С ее одежды еще капало. — Но я могла ошибиться. Все остальное ты понял, так какая разница — был ли это муж или жена? В любом случае твоя теория была верна. Если бы мы искали одного, мы упустили бы другую. И наоборот. И я вовсе не была уверена… Я никогда не видела Михаэля Риверу — у него тоже могла быть длинная нежная шея. Я думала, мне нужно подождать и посмотреть. Если бы мы сначала нашли его, и не он был убийцей, он мог бы сказать нам, где она. Когда я увидела ее на надгробии, я точно определила: она меньшего роста, чем средний мужской. Я поняла: это его жена. И — я побежала за ней.