— Понимаю, понимаю, — проговорил Страйкер, сгребая с тарелки остатки спагетти и доедая кусочек хлеба.
— Ну и что мне теперь делать, по-твоему? — спросила Дэйна.
Он соединил последний кусочек копченой ветчины с оставшейся корочкой хлеба.
— Возвращайся в Вашингтон.
— Понимаю…
Он посмотрел на нее и покачал головой.
— Нет, ты не поняла. Возвращайся в Вашингтон и раздобудь все, какие только можно сведения о том, чем все-таки занимался Хоторн. Вытряхни содержимое его стола, проверь все файлы. И все привези сюда. Если мы сможем узнать, что привело его сюда, то сможем понять, из-за чего его здесь убили. Это позволит или установить связь между событиями, или исключить случайные связи. Сможешь это сделать?
— А ты уверен, что это необходимо? — с некоторым холодком спросила Дэйна.
— Абсолютно уверен. Следует понять логику происходящего.
— О да — логики тут навалом, — признала она.
— Ну что ж, тогда отправляйся, — предложил Страйкер.
Она взглянула на часы.
— А можно мне сначала докончить мой десерт?
Тос прикрыл глаза и покачал головой.
— Яйца, крем… — я прямо слышу, как стонут ваши артерии.
— Он всегда так себя ведет? — Дэйна взглянула на Страйкера.
— Все время.
— А у тебя никогда не появлялось желания нокаутировать его?
— Постоянно.
— И что же тебя останавливает? — спросила она с любопытством.
Страйкер взглянул на своего партнера, его громоздкая фигура занимала полкабинета.
— Боюсь, он может упасть на меня, — придавит до смерти.
— Думаю, что о нас всласть посплетничали, — сказала Кейт, наблюдая, как два лебедя скользят по серебряной поверхности Эйвона, отражаясь в воде.
Ричард Коттерелл растянулся под деревом и смотрел сквозь ветви на интенсивно-голубое небо Оксфордшира.
— Вас это волнует?
— В некотором смысле, да. Я должна взять себя в руки и перестать отвечать согласием на каждое ваше предложение. Мы посещаем чудные места, — но пропускаем лекции.
— Как выразились бы вы, американцы, все оттого, что я «довлел» над вами — с помощью лести и уговоров, а по нашим стопам следовали Соблазн и Искушение. Надобно вам знать, что у меня еще есть степень и в Сравнительно-Историческом Курсе Обольщения — но я об этом обычно не распространяюсь, поскольку это всего лишь почетная научная степень, присужденная мне Колледжем Приятных Ощущений…
— О, прекратите!
— …а также Животного Магнетизма и Красноречия. Вы очень в него влюблены?
— В кого?
Кейт сорвала маргаритку и вертела се в пальцах.
— О, это радует: вы уже забыли его имя.
— Конечно, я очень его люблю. В этом-то вся проблема. Единственное, что нас связывает, — то, что мы влюблены друг в друга. Он весь — порыв и жизненная энергия, а я вечно сижу и размышляю. После обеда он пробегает две мили, а я сижу и правлю корректуру. Ему нравится ощущение опасности, а я вздрагиваю, когда внезапно захлопнется дверь.