Он протянул руку. Так обманчиво изящная бледная кисть с длинными ухоженными пальцами вынырнула из пены дорогого кружева и застыла в ожидании, даря обманчивую свободу выбора. Но на самом деле выбора не было: либо я иду добровольно, либо вампир заставит меня сделать это, но кто-то из друзей умрет или пострадает. Но я не готова пожертвовать даже Требором, нагло раскрывшим мою некромантскую сущность вампирам. Наверное, это какой-то вид расовой солидарности, что ли.
Я глубоко вздохнула и вложила свою подрагивающую руку в хладную вампирскую длань. Что-то громко щелкнуло в моей голове, и мир вокруг неожиданно преобразился. Не было больше сцены, любопытных, жаждущих зрелищ зрителей, друзей, вампиров, столиков, истекающих восковыми слезами свечей и услужливых официантов. Только полумрак коридора, тускло освещенного малочисленными факелами. Можно назвать внезапное перемещение в пространстве чудом, волшебством или телепортацией. Но правда гораздо проще и прозаичней: вампир затуманил мой разум, заставил видеть то, чего не было на самом деле, и спокойно увел из зала. Оставалось только гадать, что из увиденного мной было правдой, а что искусной иллюзией, сотканной нежитью. И почему Алази понадобились уговоры, если он с самого начала мог увести куда угодно? Зачем ему мое согласие? Странно.
Да, кстати, запомнить на будущее: никогда не смотреть в глаза вампиру!
Видимо, Алази истолковал мое потрясенное молчание как-то по-своему, так как решил снизойти до утешения несчастной смертной:
— Не беспокойтесь, леди, вашим друзьям ничего не угрожает. Они в полной безопасности… пока.
Это самое многозначительное «пока», добавленное в конце фразы, ничуть не способствовало душевному спокойствию.
— Что значит — пока? — напряженно поинтересовалась я, прекрасно понимая, что в ответ не услышу ничего хорошего или утешительного.
— Пока вы будете вести себя благоразумно, разумеется, — мило улыбнулся вампир, по-хозяйски положил мою руку на сгиб своей и повел куда-то по коридору.
Вот что ни говорите, а вампиров не люблю. Если бывает нелюбовь с первого взгляда, это она и есть.
Алази шел по коридорам долго, с энтузиазмом партизана, готового ради отечества завести ненавистных врагов туда, куда Макар телят не гонял. Коридоры оказались сплошь мрачными, неприветливыми и абсолютно одинаковыми, как барханы в пустыне. То тут, то там с потолка свисали живописные грозди паутины, придавая и без того непривлекательным каменным стенам оттенок запустения. Антисанитария расцветала буйным цветом. Иногда на пути встречались деловито спешащие куда-то по своим делам мыши. Если вампиры хотели поразить меня безумным количеством галерей и переходов, им это удалось. С другой стороны, ребята явно экономили на обслуживающем персонале, а зря.