- Аварийная тревога! Всплывать на перископную глубину! Осматриваться в отсеках! – отдал он всем понятный приказ.
В голове командира прокручивались десятки вариантов и ситуаций по борьбе за живучесть оружия и технических средств, отрабатываемых на берегу. Всё вроде было правильно: они учились бороться с пожарами, заделывали пробоины, ликвидировали повреждения техники, преодолевали радиоактивное, химическое и бактериологическое заражение. До определённой глубины подводники имели надежду выйти и покинуть затонувшую подводную лодку. Но никто их не учил, как сохранить корабль в целом или пожертвовать им ради сохранения жизни экипажа. Справедливо решив, что сейчас не до скрытности он отдал приказание всплыть в надводное положение и передать радио об аварии подводного крейсера.
Сам по себе первоначальный сигнал об аварии подводной лодки нёс минимальное количество информации: широта и долгота, характер аварии, состояние людей – вот и всё.
На флоте авария РПК СН была не первой. Действовали здесь по наезженному пути и образцу. Собственно помощи оказать было нечем: никакими силами и средствами на таком удалении от баз ни флот, ни страна не обладали. Очень крупно повезёт, если чисто случайно поблизости окажется хоть какое-нибудь советское судно.
С всплытием корабля энергоёмкое топливо, самовоспламенившись, начало гореть и выжигать все сальники на своём пути. Тут уж никакой прокачкой шахты забортной водой делу не поможешь. Токсичные пары топлива начали проникать в отсеки, личный состав включился в индивидуальные изолирующие дыхательные аппараты.
Аварийная обстановка накалялась: штаб флота и главком ВМФ требовали новых сообщений для уяснения обстановки, сама авария плевала на все потуги людей и пожар вместе с токсичными парами ракетного топлива начал распространятся по кормовым отсекам.
Из очага пожара доклады в центральный пост прекратились. Самое время было дать команду затопить отсек, но командир приказал послать туда аварийную партию со старпомом во главе как бывшего ракетчика.
Представляете: пламя, дым, температура, отравляющие пары ракетного топлива; где живые, а где мёртвые – разобрать может только один бог. Только с его помощью удалось собрать всех живых и, нахватавшись вдоволь коктейля отравленного воздуха, вывести их из пылающего котла преисподней. Корабль был обречён. Правда, командир со своим экипажем, пытаясь его спасти, мужественно боролись за его существование. Пройдёт несколько суток агонии борьбы за живучесть ракетного крейсера. В этот момент, опять таки благодаря богу, командир принял единственно целесообразное решение – жертвуя кораблём спасти живых людей.