— Вот видишь, покидать ее было действительно глупо.
— Я не нашел это занятие приятным.
— Ладно, одно то, что ты хоть что-то делал, — уже хорошо. Пожалуй, пора перейти к делам повеселее и поинтереснее.
Наконец, вновь растянувшись на своей кровати, он с облегчением вздохнул:
— Я вечно боюсь свалиться с этой штуковины. Слава Богу, все закончено.
— Рано радуешься, Кэйвано. Считай до пяти, мы приступаем!
Лайла размашисто распахнула дверь и так же театрально на секунду исчезла. Затем торжественно въехала в комнату на кресле-коляске.
— Би-би. — Лайла сделала в кресле-коляске несколько кругов по комнате и остановилась у кровати Адама. С очаровательной улыбкой, подражая гнусавому рекламному агенту, она произнесла: — У него множество достоинств: прекрасные амортизаторы, стандартное оформление, силовой привод. Скорость перемещения невелика. Да, сэр, вы не прогадаете, если вложите деньги в эту малютку.
— Но ожидаемой реакции не последовало. Наоборот, крайне хмурый взгляд Адама выражал лишь сильную неприязнь.
— Желаете посмотреть другую модель?
— Уберите эту чертовщину с моих глаз.
— Вот те раз. А я-то думала, ты прослезишься от восторга.
— Мне все равно, что ты думала. Я не намерен унижаться, пытаясь выбраться из кровати только для того, чтобы залезть в кресло, от которого меня воротит. Врачи констатировали мой прогресс. С меня довольно!
— Позвольте усомниться. — Она выпрыгнула из кресла и устремилась к нему. — Ты что, примирился с мыслью провести всю жизнь в кровати?
— Выбирать не приходится. Лайла упрямо покачала головой.
— Что ж, давай, если сможешь, но я не смирюсь.
— Тебе-то что за дело?
— Ты мой пациент.
— Ну и что?
— Значит, будучи не в состоянии сопротивляться, ты полностью в моей власти.
— Что ты хочешь этим сказать?
Вместо ответа она распахнула дверь.
— Пит, пойди-ка сюда! — крикнула Лайла не свойственным ей грубым голосом.
Через секунду на лестнице послышалось шлепанье крошечных ботинок.
— Да, Райра?
— Помоги посадить господина Кэйвано в коляску. А потом подкати к подъезду фургон.
— Мы куда-то едем?
— Именно так. И он едет с нами.
Она мотнула головой назад, в сторону Адама, который даже не пошевельнулся и с непроницаемым лицом, упрямо сжав губы, высокомерно бросил:
— Я никуда не собираюсь.
— Конечно, ты прибыл сюда умирать, как умирали древние индейцы и слоны, уходившие в горы в ожидании смерти. Как хорошо, жалея себя, лежать здесь, предвкушая, когда же такие прекрасно развитые мышцы на ногах высохнут без движения! — Лайла больно ткнула Адама в грудь. — Но я тебе этого не позволю!
— Ты не можешь заставить меня сделать что-либо против моей воли.