— Это главным образом из-за моей сестры, — сказал он, как будто почувствовав ее недоумение. — Мне было бы очень приятно еще раз повидаться с ней, а она хочет с тобой познакомиться.
— Ты мне никогда о ней не говорил, — только и могла сказать Сара. — Или она из тех двоюродных сестер и братьев по материнской линии, о которых ты сказал, что не стоит давать себе труд приглашать их на свадьбу?
— Нет, Мэриджон — моя единственная родственница со стороны отца. Мы росли вместе, пока мне не исполнилось семь лет, а потом, когда мои родители развелись, отец увез ее из дома, где мы остались с матерью, и определил в пансион при монастыре. Он был ее опекуном. Я ее редко видел, пока мне не исполнилось примерно пятнадцать. В то время отец вернулся на постоянное жительство в Лондон и забрал Мэриджон из монастыря. Тогда мы много времени проводили вместе, а потом я женился и уехал жить в Корнуолл. Я очень ее любил. Я ей не говорил о свадьбе, потому что она не смогла бы приехать.
— О!
— Не знаю, почему я не говорил тебе о ней, — сказал он рассеянно. — Я ничего о ней не знал с тех пор, как уехал в Канаду, и, честно говоря, не надеялся увидеть, когда вернулся. Так или иначе, она узнала, что я в Лондоне, и у нас была короткая встреча… Так много всего случилось за те два дня перед твоим приездом, а потом, когда ты уже приехала, я забыл обо всем, кроме предстоящей свадьбы и медового месяца. Когда сегодня утром я проснулся и увидел солнце и голубое небо, то вспомнил о ее приглашении в Клуги и начал раздумывать, не съездить ли туда… Ты уверена, что хочешь ехать? Если ты предпочитаешь остаться в Лондоне, скажи, не бойся.
— Нет, Джон, — сказала она, — я с удовольствием проведу несколько дней на море.
Произнося эти слова, она думала: «Я еще так много не знаю о Джоне и часто его не понимаю, а он меня знает и видит насквозь. Или нет? Наверное, если бы он в самом деле меня понимал, он бы знал, что я не хочу ехать в дом, где он жил с первой женой… Но, может быть, я излишне чувствительна? Если бы у него был дом, перешедший к нему от родителей, я бы уехала туда жить, независимо от того, сколько раз он был женат раньше, и мне это ни в малейшей степени не показалось бы странным. В конце-то концов, Джон не собирается жить в Клуги, он просто предлагает съездить на несколько дней к своей двоюродной сестре. Я совсем не в себе, опять начинаю страдать от «комплекса Софии». Надо взять себя в руки».
— Расскажи мне что-нибудь еще о своей сестре, Джон, — сказала она, когда они выходили из такси. — Как, ты сказал, ее зовут?