Мэлс спал, раскинувшись на кровати, и улыбался во сне.
А в это время отец, восседая на унитазе в уборной, разинув рот с давно погасшей папиросой, читал “Камасутру”. Время от времени он поднимал потрясенные глаза и, сверяясь с текстом, переплетал прокуренные пальцы, пытаясь понять – что, куда и как…
Под проливным дождем стиляги мчались по улице, на каждом перекрестке разбегаясь веером по одному-двое. Следом, громыхая подкованными ботинками, неслись бригадмильцы.
Полли кинулась в одну сторону, Мэлс схватил ее за руку и потащил в другую. Оглядываясь на ходу, поднимая тучи брызг в лужах, они пробежали через арку. Полли споткнулась и остановилась.
– Быстрей! – дернул ее Мэлс.
Она скинула ботинки и помчалась дальше босиком. Они юркнули в метро, бегом спустились по эскалатору, лавируя между пассажиров, и остановились за массивной колонной на станции, прижавшись друг к другу, мокрые с головы до ног.
– Полли… – неуверенно начал он.
– Что? – подняла она лицо со стекающими из-под промокшей венгерки каплями. Без ботинок с “манной кашей” она едва доставала Мэлсу до плеча.
– Полли… я…
Из тоннеля вылетел поезд, загрохотал мимо вагонами, тормозя.
– Что? Не слышу!
– Я тебя люблю! – повторил Мэлс, перекрикивая грохот колес.
Полли с хитрой улыбкой развела руками: не слышно.
– Я! Тебя! Люблю! – прокричал Мэлс.
Поезд остановился, открыл двери. Ненадолго стало тихо.
– Ну, пока, Мэл? – Полли шагнула к дверям.
Мэлс поймал ее за руку.
– Подожди… А ты ничего не хочешь сказать?
– Хочу, – кивнула Полли.
Поезд тронулся дальше, набирая скорость.
– Что?.. Не слышу!.. – Мэлс со счастливой улыбкой наклонил к ней голову.
– Ты дурак, Мэл!
Улыбка спозла с его лица.
– Надо было столько времени строить из себя неизвестно что, вместо того чтобы просто сказать эти слова! – крикнула она…
Они целовались у колонны под осуждающими взглядами пассажиров. Полли стояла босыми ногами на высоких ботинках Мэлса посреди натекшей с мокрой одежды лужи.
Брусницын-старший заглянул в комнату к сыну. Фред, подстелив газету, красил поскуливающего Капитала в розовый цвет.
– Пожалел бы бессловесное животное, – сказал отец. – Зеленый или желтый – куда ни шло, но розовый, согласись, это перебор! Зайди ко мне…
Он сел в кресло в кабинете и показал Фреду, чтобы тот закрыл дверь.
– Федор, – начал он. – Я каждый раз звоню тебе с дачи перед выездом. У тебя вполне достаточно времени прибраться. Почему я нахожу в собственном кабинете этот бронежилет? – он вынул из ящика стола лифчик.
– Ну, Бетси, оторва! – прыснул Фред. Забрал у отца улику. – Извини, пап.