Она как раз заканчивала последнюю процедуру, когда уловила легкий шум у себя за спиной. Почувствовав опасность, она резко обернулась. Позади стояли трое сарацин. На лицах их застыло восхищение и изумление, но пальцы сжимали рукоятки мечей.
Первым чувством было некоторое облегчение — все же не дикие звери. И если бы они желали ее смерти, то это уже произошло бы. Она медленно переводила взгляд с одного удивленного лица на другое — никто не пошевелился. Храбрость вернулась к ней. Если они люди, то могут говорить с ней, а она может их понимать.
— День добрый, — сказала она по-арабски, изобразив приветливую улыбку. — Аллах всемилостив, я нуждалась во встрече с вами.
Их внешний вид не особенно располагал к доверию. Одежда была похожа на ту, которую носили солдаты Камаля, однако ее излишняя яркость наталкивала на мысль, что они не принадлежали к профессиональным воинам. Удивление их еще больше возросло, когда прекрасная светлокожая женщина, расположившаяся среди могучих гор столь же уверенно, как в серале, обратилась к ним на их родном языке, да еще с отточенным дамасским выговором.
— Госпожа, во имя Аллаха, всемогущего и милосердного, кто вы и как здесь оказались?
Человек, стоявший посередине, выступил вперед. Лицо его под бело-фиолетовым тюрбаном было испещрено морщинами, а в ушах сверкали золотые серьги.
Иден вскинула подбородок:
— Я держу путь из дворца прославленной Аль-Хатун, что в Дамаске, — величественно произнесла она. — И я хочу видеть эмира Ибн Зайдуна по делу чрезвычайной важности. Мое имя и титул не для ваших ушей. Полагаю, вы посланы мне навстречу владыкой Зайдуном?
Сердце ее забилось сильнее от столь высокопарной речи, но она поняла, что они не станут докапываться до истины. В ее ситуации правда оказалась бы гораздо причудливее лжи.
— Не совсем так, госпожа, — медленно проговорил старший. Он вопросительно взглянул на товарищей, но те все еще таращились, открыв рот, на Иден. — Наш господин — друг эмира, да будет благословенно его имя и исполнены желания… однако мы не видели в горах ни его людей, ни какого-либо отряда из Дамаска.
— Мой отряд был невелик, — нашлась Иден, — и к тому же люди Мустафы Камаля хорошо умеют быть невидимыми.
Она нетерпеливо вздохнула и окинула недружелюбным взглядом три молчаливые фигуры.
— Ничего не поделаешь, — пренебрежительно бросила она. — Ждать я больше не могу. Если вы настоящие друзья эмира, для его блага вы должны проводить меня в его крепость.
Трое обменялись взглядами. Затем главный с еле заметным колебанием склонил голову:
— Очень хорошо, госпожа. Мы доставим вас туда, во имя щедрой Госпожи Луны, к коей всегда щедр Аллах. Можете сесть на коня — дорога не тяжела.