Мне снилось, что я дома, бегу по длинной, извивающейся дорожке Пенмаррика, мимо цветущих рододендронов. Изабелла ждет на пороге, на ней длинное белое свадебное платье, она улыбается, видя, что я бегу к ней. Поэтому я бежал, бежал и бежал, чувствуя запах свежескошенной травы и соленого ветра с моря, а солнце было ярким и теплым, и наконец я добегал до Изабеллы, а она оказывалась просто восковой фигурой. А когда я пробегал мимо нее в холл, дом был запыленным, запущенным, крыша провалившейся.
«Изабелла! — кричал я. — Изабелла!»
Я был весь в поту, но когда открывал глаза, Пенмаррик исчезал, а я лежал на жестких тюремных нарах.
— Ради Бога! — жаловался кто-то рядом.
— Тсс. Это всего лишь майор Всезнайка. Не из-за чего волноваться. Каждую ночь одно и то же.
Я снова засыпал. Теперь мне снился Саймон-Питер Рослин: он был в «роллс-ройсе» с шофером, а я стоял у обочины, снимал шляпу и кланялся, когда он проезжал, а когда поворачивался к своему плугу, то думал, что ничто не имеет значения, даже то, что Пенмаррик превращается в руины, потому что у меня есть Изабелла, потому что Изабелла меня любит, потому что Изабелла будет ждать моего возвращения…
Я стоял на вокзале — большом вокзале, Ватерлоо, наверное. Я возвращался домой, кругом были огромные толпы людей, поэтому ее было трудно увидеть. А когда я увидел ее, она стояла ко мне спиной, и я подумал, что это странно, потому что она должна была бы искать меня так же упорно, как и я ее. Я пробегал всю платформу, ныряя между людьми, а когда наконец добегал до нее, понимал, что это совсем не Изабелла, а чужая женщина, которую я никогда раньше не видел. Поэтому я продирался сквозь толпу и выкрикивал ее имя: «Изабелла! Изабелла! Изабелла!»
— Заткнись, Джонни! Вот молодец. У нас от тебя бессонница.
— Черт побери…
— Молитва сегодня что-то дольше, чем обычно. Получаем за свои деньги больше, чем всегда.
Изабелла меня ждет. Когда я вернусь домой, там будет Изабелла. Мне только и нужно, что остаться живым. Мне только и нужно, что остаться в живых и не потерять рассудок, потому что меня ждет Изабелла, и я когда-нибудь вернусь домой.
Мне снился фиолетовый вереск, зеленый папоротник-орляк, серые стены замка Чун, я чувствовал запах шиповника у двери дома моей матери, а обочины узких деревенских дорог были расцвечены очным цветом, колокольчиками и лютиками, и в саду Пенмаррика горели экзотические краски. Изабелла была там, в саду Пенмаррика, она улыбалась и шла мне навстречу, она говорила: «Прости, Джан, но, понимаешь, я думала, что ты не вернешься. Мне было так тоскливо, так душно и… понимаешь, я больше не хотела ждать. Я знаю, ты поймешь. Дорогой, ты такой понимающий, я уверена, что ты уже догадался, что я всегда любила только Кита. Ты сам виноват: ты появился и очаровал меня, когда я была еще слишком молода, чтобы понимать, что к чему. Но не вини себя, дорогой, не упрекай за то, что произошло, я тебя искренне прощаю. На самом деле я молюсь за тебя каждый день и надеюсь, что когда у тебя будет свободное время, ты приедешь к нам в гости в Девон».