— Странно. Я видела его сегодня, когда шла на озеро. Он стоял на балконе Башни, и ничего такого я в нем не заметила.
— Виталик и раньше, бывало, не помнил по утрам о том, что делал ночью. Ночью на него другой раз такое накатывает! Помню, он заставлял меня залезать в бочку и мы занимались там любовью.
Леля недоверчиво улыбнулась.
— Когда-то давно он забирался на крышу, чтоб пописать. Однажды он влез на крышу пятиэтажки, в которой жила моя сестра, и стал мочиться на милицейскую машину.
— У тебя есть сестра? — удивилась Леля. — Ты ведь говорила, что, кроме Петьки, у тебя нет никого на всем белом свете.
— Валя умерла.
— Но ты никогда о ней не вспоминала. Ты всю жизнь прикидывалась сироткой.
— Очевидно, ты не так меня поняла, девочка. Валя предоставляла нам с Виталием свою комнату. Я не могла ночевать у вас, пока мы с твоим отцом не расписались. Ну а Петьку я как огня боялась — он с детства ревнует меня к каждому встречному.
— Ты поселилась у нас чуть ли не с первого дня вашей с отцом встречи.
— Ты была тогда совсем крохотной и ничего толком не помнишь.
— Я могу спросить у Ксюши. У нее отличная память на подобные вещи.
— Ксюша все время разъезжала.
— Ладно, я с этим разберусь. Скажи: что ты хочешь от меня?
— Не встречайся с этим миллионером. Отец ужасно переживает. Он боится, ты выскочишь за него замуж.
Леля рассмеялась.
— Боже мой, и как только подобное могло прийти вам в голову? Петька и тот меня не ревнует. Твой Петька просто без ума от Достигайлова.
— Знаю. Он еще такой дурачок. Да и тебе во всем любит подыгрывать. Я тоже не хочу, чтоб ты встречалась с этим выскочкой.
— Какие же вы все… убогие. — Леля рывком перекинула ноги через борт лодки и оказалась по колено в теплой, тихой воде. — А ведь я никогда никому не ставила условий.
— Это не условие, девочка. Это просьба.
— Достигайлов ведет себя лучше любого джентльмена.
— Он очень хитер.
— Допустим. Но что ему за прок якшаться с такими голодранцами, как мы?
— Я видела, какими глазами он смотрел на Ксюшу.
— Какими?
— Похотливыми. Из-под полуприкрытых век. Чтоб никто ни о чем не догадался.
— Но ты-то догадалась.
— Я всегда была очень наблюдательной.
— И снова Ксюша. Тогда при чем здесь я и Достигайлов?
— У Виталия болит душа за тебя тоже. Еще как болит.
— Брось.
— Нет. Я буду бороться за мужа до последнего. Я уже поговорила с Ксюшей.
— Интересно, что ты ей сказала?
— Описала очень деликатно ситуацию и попросила их с Борисом не задерживаться у нас.
— Представляю, каких комплиментов наговорила тебе Ксюша.
Леля подняла юбку и забрела в озеро по пояс. Этот ночной разговор начинал действовать на нервы. Ненавязчивая ласка воды ее умиротворяла.