— Ну и как? Полтыщи баксов стоит. — Он весело подмигнул Элли. — Мне очень понравился этот цвет. А когда я сказал той девчонке с рыжими кудряшками, что у моей подружки волосы темно-пепельного цвета, она даже в ладоши захлопала. Она говорит, во всех бабских журналах пишут, что блекло-розовый цвет в сочетании с пепельными волосами сейчас самый шик-модерн. И рисунок мне понравился — какой-то индейский бог. У меня был дружок индеец, так он говорил, будто их боги охраняют и берегут… Элли, что с тобой?
Она резко развела руки в стороны, и платье, приглушенно треснув, разделилось на две неровные части. Она прижала их к груди и заплакала.
— Не плачь, дуреха. Эта дрянь не стоила мне ни цента. Я попросил ту рыжую идиотку принести мне голубое, а сам засунул его в пакет — и в седло. В той лавчонке даже сигнализации нет, и вообще они торгуют немаркированным товаром. Жулье несчастное! Элли, успокойся ты ради Бога.
Он собрался было взять ее на руки, но она больно ударила его пяткой в живот и отвернулась к стенке. Он решил дать ей выплакаться.
Когда Чарли вернулся через полчаса в дом, на столе возле камина горели две свечи, стояла бутылка с шампанским, которая была в пакете с платьем, и два длинных бокала — Элли нашла их в буфете среди бумажных тарелок и стаканов. Она надела его выходную рубашку, верхние пуговицы которой забыла застегнуть. Волосы Элли заплела в толстую косу, начинавшуюся от затылка.
Чарли потер руки в предвкушении удовольствий и сбегал в машину за пакетом с закусками.
— Ты настоящая колдунья, — говорил он, наливая шампанское в бокалы. — Играй себе в какую хочешь игру — я тебе больше слова не скажу. Только не убегай от меня. Договорились?
— Не знаю.
Элли сделала глоток из бокала и озорно блеснула глазами.
— Ты это брось. Я бы мог жениться на тебе, если ты, разумеется, захочешь. Но таких девушек, как ты, и этим не удержишь. Я люблю тебя, Элли.
Она выплеснула остатки шампанского ему в лицо и бросилась к двери. Он настиг ее у самого порога.
— Со мной, малышка, эти штучки не пройдут. — Чарли сопел и натужно дышал. — Ты останешься со мной, даже если мне придется приковать тебя цепью к стенке в сарайчике, ясно? — Он уже стащил с нее трусы и теперь расстегивал свою ширинку. — Сейчас ты присмиреешь и начнешь ворковать как лесная голубка. Тебе ведь нравится, что я с тобой делаю?
— Да. — Она закрыла глаза. — Но это происходит как бы помимо моей воли.
— Какая разница? — Он подложил руки ей под ягодицы и резко вошел в нее. — Колдунья, настоящая колдунья, — шептал он, в блаженстве закатывая глаза. — Старина Чарли готов умереть возле такой девушки.