— А как же фламинго?
— Думаю, пока впечатлений довольно. Сейчас вам надо отдохнуть. А вечером, примерно в половине шестого, отправимся вновь. Я знаю одно место неподалеку, где, если повезет, мы и увидим этих птиц.
— Но при вечернем освещении будет трудно снимать.
— Нам хватит света.
У Вальды возникло ощущение, что уста их говорят одно, а сердца — совсем другое. Но, возможно, то была лишь игра ее воображения?
Она была уверена только в одном: сегодня с ней произошло нечто очень важное, необыкновенное, захватывающее, нечто столь же грандиозное в своей первобытной дикости, как сам Камарг.
А как же Ройдон? Чувствует ли он то же самое? Вальда задавала себе этот вопрос, но ответа у нее не было. И вновь, как вчера перед ужином, она показалась себе совсем юной и неопытной.
Во дворе мызы спутник помог Вальде спешиться, и она, прежде чем войти в кухню, сняла свои вымазанные грязью сапоги.
Возившаяся у плиты хозяйка встретила их улыбкой.
— Сегодня вы припозднились, господа. Я уж было подумала, что вы решили обойтись без обеда.
— Ах, что вы, мадам! — отвечала ей Вальда. — Я просто умираю с голоду!
— Значит, правильно, что я держу вашу еду горячей. Пожалуйте умываться, через минуту я подаю.
Девушка побежала наверх. Но прежде чем снять жакет, не утерпев, поспешила к зеркалу. Ей казалось, что после случившегося в ее лице должно было что-то измениться.
Но на нее смотрели все те же большие синие глаза, разве что они неудержимо сияли, точно камаргские озера на солнце, а губы казались сродни нежным лепесткам тамариска.
— Я хочу, чтобы он еще поцеловал меня, — вслух произнесла Вальда и тут же залилась краской — это прозвучало так нескромно!
* * *
Когда девушка подошла к зеркалу в следующий раз, было уже слишком темно, чтобы разглядеть свое отражение.
На небе горел малиново-красный закат. Вальда и Ройдон только что вернулись после съемок вожделенных фламинго. Розовые птицы, слетающиеся в этот час со средиземноморских островов, были неправдоподобно красивы. Солнце после обеда полыхало уже не так ярко, и Вальда беспокоилась, что фотографии получатся темноваты.
В заветном месте, куда привел девушку ее гид, собралось не меньше сотни фламинго, и ей с невольной досадой подумалось, что никакое фото с его прозаическими черно-белыми красками не в состоянии передать столь живописное зрелище.
«Только художник, говорила себе она, — может верно изобразить этих божественных птиц, с их вытянутыми клювами, чарующей розовой окраской перьев и длинными красными, похожими на чешуйчатые ногами!»
Ройдон подвел ее как можно ближе к стойбищу пернатых, на самую отмель, состоящую из плотно слежавшихся соли и песка. Птицы замерли, подозрительно и настороженно, и, точно стражи на часах, внимательно следили за их приближением. Вальда успела сделать с дюжину кадров, когда, повинуясь неясному сигналу, они вдруг разом снялись и взмыли в небо. С уже знакомыми Вальде скорбными криками птицы вытянулись за вожаком в цепочку и вскоре плавным полукругом опустились на один из близлежащих островов к точно такому же водоему.