— Эх, ешь вашу мать! Как вам, так можно самую отчаянную ахинею нести, а как вас за жопу прихватят, так сразу начинаете орать: «доказательств!» Вот мудаки типа Руцкого и собирают эти доказательства «чемоданчиками», а им бы лучше чем-нибудь другим заняться, потому как эти «чемоданчики» — к п… дверца. Прокуратуру ведь вы под себя подмяли, органы госбезопасности давно кастрированы. Если вы чего и побаиваетесь, так это серьезных публикаций там. Одно дело, когда борец с организованной преступностью генерал Гуров выдает по первой телепрограмме, что вот, мол, народный депутат Тарасов-Тарасян «нагрел» Россию на столько-то миллионов долларов. Это все до фени. Публика не реагирует, поскольку разоблачениями нынче пруд прудить можно, органы ничего сделать не могут по причине, которую я уже упоминал. И другое дело, когда материал о ком-то из вас появляется там. Тут и солидные банки вдруг в кредитах начинают отказывать, и на светские приемы приглашать перестают, и даже детей из частной элитной школы вежливо просят забрать, поскольку родители других детей возражают, ведь они, родители, прессу регулярно читают. Я не один такой пример знаю. Там честное имя много значит.
— Ну, нам в европах не жить, — Поляков изобразил улыбку уголком губ. — Мы здесь родились, здесь и пригодимся.
— Ой ли? То-то твой друг и благодетель дочь в Штаты рожать отправил.
— Это ты о ком? — от Кондратьева не ускользнуло, что Поляков напрягся.
— Ах, святая простота! Да о нем же все, о Владимире Филимоновиче, о Бурейко.
— Другом он мне был достаточно давно, теперь только с днями рождения один другого поздравляем, не больше. А уж насчет благодетельства… Ладно, мне все ясно. Ты сюда приехал для того, чтобы предупредить меня, что готовишь мне пакость.
— Пакость? — Кондратьев снял очки и потер переносицу. — Какие вы, господа советские номенклатурщики, все же демагоги Хорошо, пусть это называется пакостью. Да, я приехал сюда для того, чтобы предупредить тебя. Но меня-то атаковали без предупреждения.
— О чем ты? — вроде бы абсолютно незаинтересованно спросил Поляков.
— О том же — о похищении моей жены и требовании выкупа.
— Очень сочувствую. Ты уже приготовил выкуп?
— Держите карман шире, господа. Не на того напали. Засим прощайте, — Кондратьев резко поднялся и, не прощаясь, пошел к двери.
«Референт по технике безопасиости», по-прежнему сидевший в приемной, проводил его внимательным взглядом.
Сев в машину, Кондратьев побарабанил пальцами по рулю к сказал. словно бы ни к кому не обращаясь:
— Сколько вы возьмете за то, что проследите за господином, у которого я только что был, и выясните, не связан ли он с похищением моей супруги?