— Ууу, бляха муха…
Благотворное влияние родителей налицо.
Я прилегла на кровать. Пришла Либби и уткнулась в меня носом:
— Джорджия, Джорджия, аблюю… ммм… ммм… ммм… — Это она меня целует. Фу, опять не высморкалась.
— Либби, — говорю я, — деток Ангуса пристраивают по чужим людям.
— О, нет!
— Но если ты попросишь мамочку, одного котенка она для тебя оставит.
Либби хитро улыбнулась и пошла вниз, громыхая щеткой по перилам.
Слышу ее мелодичный голосок внизу:
— Маамочка… Маамочка…
Через десять минут
Из кухни доносится ласковое бормотание Либби:
— Ну, маамочка…
Маминых слов не разобрать, но в ее голосе слышатся увещевательные нотки. Потом раздается грохот и крики:
— Либби, прекрати! А ну прекрати кусаться!.. Черт!
22.00
Спасенного котенка зовут Гордон. Либби все время приговаривает:
— Гордон, аблюю…
Она надела на него кукольную пижамку и притащилась с ним ко мне в кровать. Гордон такой классный, и еще он косоглазый. Он тихонько лежит и сосет Либбин пальчик.
Часов в шесть утра Горди проснулся и уткнулся в мой подбородок. Он теплый как шарфик. Я его обожаю.
19.00
День в школе прошел скучно. Мы изучали «Грозовой переврал», а потом у нас был сдвоенный французский.
Я рассказала девчонкам о приставаниях Оскара и Марка.
Джас по-прежнему со мной не разговаривает, но очень оживилась, услышав, как выпендривался передо мной Оскар, какие кренделя выписывал на своем велике.
— Может, ты вихляла бедрами, как советовали в книжке? — спросила Джаска.
— Джас, я просто сидела. И Оскару — две-на-дцать.
Но Джас допытывалась, как вредная сорокалетняя старуха, которая всех девочек считает порочными:
— Ну, может, ты вихляла бедрами мысленно?
Она что, того?
Ха-ха, вообще-то она со мной первая заговорила, так что я выиграла.
19.45
И зачем я накрасилась? Кому это надо? Мутти с вати позвали в гости дядю Эдди с его придурошными дружками. Дядя Эдди, как всегда, заглянул ко мне, ослепив меня своей отполированной лысиной.
— Дядя Эдди, фрикам вход воспрещен, — предупредила я.
Но он же не может без того, чтобы не загадывать детям загадки:
— Что такое «Сто ног, а ходить не могут?»
— Дядя Эдди, мне уже шестнадцать, и я…
— Пятьдесят пар штанов! — продолжил дядя Эдди. — Ха-ха-ха! Народ угорал!
Довольный собой, он спустился обратно к своим фрикам.
Чему он радуется? Пора бежать из этого дома. В нем слишком высокий уровень радыации[31].
19.59
Я потихоньку вышла на задний двор. Мне просто интересно, притащится ли Марк Большая Варежка на т. н. свидание, им же назначенное. Ух как я его пошлю.
20.00
«Варежки» нету. Ну вот: меня же и прокатили.