Я изумленно смотрю на подругу:
— Только не говори мне про экзамены и что важна победа, а не участие.
Рози строго смотрит на меня поверх очков и отвечает:
— Не глупи. Я не про экзамены, а про то, как мы будем провожать Элвиса на пенсию.
На хоккее
На хоккее у меня сон как рукой сняло. Эх, люблю погонять клюшкой мяч, случайно ударяя себя по лодыжкам. Кровь быстрее бежит по жилам! Сегодня на воротах стоит П. Грин, а это гарантированная хохма. В защитной экипировке она похожа на огромную черепаху. Я просто ухохатывалась, глядя, как она выковыривает клюшку из сетки. Но самый, pièce de rèsistance[32] был, когда она завалилась на ворота и десять минут не могла подняться, шевелила лапками, как перевернутая на спину черепаха. Когда же, наконец, она поднялась, ей шайбой заехали по попе «в подгузниках», и она снова бухнулась на сетку.
Жестоко, но смешно.
У Джаски
17.00
Джаска с джасменом скоро опять идут в поход, и Джаска хочет похвалиться, как она подготовилась. Пришлось тащиться к ней домой — вот на какие жертвы идешь ради дружбы.
В комнате у Джаски идеальный порядок: на кровати мягкие игрушки рассажены по росту, очень грустное зрелище. Я посмотрела на это дело и говорю:
— Даа… Приехали.
Джаска роется в шкафу, что-то оттуда вытаскивает.
— Смотри, — говорит она, — почти армейский вариант. Водонепроницаемые штаны. Даже если я упаду в болото, то не промокну.
Я смотрю на эти штаны жуткого лимонного цвета и отвечаю ей:
— По-моему, это штаны от недержания.
— Джорджи, ты ничего не понимаешь, — говорит Джас. — У девушки обязательно должно быть хобби — все лучше, чем вешаться парням на шею и унижаться.
Она меня достала. Причем очень.
18.00
Но на этом демонстрация походной моды не закончилась. Джас похвалилась, какие у нее резиновые сапоги, плащ и пр. и пр.
С чувством исполненного долга я отправилась домой.
Мне хотелось дойти как можно быстрее, поэтому я представила, что я маленькая девочка и скачу на лошадке. Я помчалась галопом — и-го-го! — подхлестывая лошадку воображаемым прутиком. Дорога была пустынной, и Черная Звезда (так я назвала лошадку) скакала галопом, и на боках ее выступала пена. Я всякий раз поддавала ей прутиком, и мы неслись так, что ветер в ушах свистел! Нно, милая! — приговаривала я. — Нно! А потом — тпру! — потому что нам пора было переходить дорогу. Смотрю, а на той стороне — Дейв Смехотура. Замечательно. Спасибо, Господи, ты меня круто подставил. Я вся красная и потная, без косметики, да еще на «лошадке».
Дорогу я перешла, преисполненная достоинства и холодная, как айсберг (хотя дышала как загнанная лошадь).