— Доброе утро, вы не видели магичку? Она не спускалась?
— Да убежала уже.
— Убежала? — переспрашиваю, а внутри самого холод разливается. — С вещами?
— Нет. Она рано спустилась, только позавтракала, прибежал один из деревенских и сказал, что дети стражу обманули и в лес ушли. Она подскочила и побежала туда.
От этой новости аж в глазах потемнело. Одна против мантикоры, защищает детей.
— Давно? — спрашиваю упавшим голосом.
— Да, поди, час назад.
Боже, за час могло случиться все, что угодно. Почему она меня не разбудила? Почему одна пошла? Твою мать! Если выживет, выпорю так, что сидеть не сможет! Только бы живая.
Выбегаю из зала и несусь по дороге к воротам. А в голове бьется «только живи». До болота долетел за считанные минуты. Тишина ударила по нервам. Не должно быть тихо! Должны быть звуки борьбы — рычание, звон меча, треск веток. Что угодно, но не тишина! В панике оглядываюсь вокруг, всматриваясь в любые изменения в лесу. Замечаю на земле борозды от когтей, ведущие вперед, в сторону зарослей. Точно! Бегу туда, замечая по пути сломанные ветки. Вот место, где мантикора проломилась сквозь кусты. Пробираюсь дальше, замечая на ветке кусочек одежды. Ее рубашка. Черт! Впереди за деревьями проглядывает что-то крупное. Бегом туда. Эта картина будет преследовать меня всю жизнь. Поверженная мантикора с погасшими глазами, поляна, засыпанная ветками, с взрыхленной когтями землей, щедро политой кровью… и лежащая девушка. В груди что-то оборвалось. Нет! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, только не это. Падаю около нее на колени, протягиваю руку… и ощущаю устойчивый пульс. Как водой из ведра окатило осознание — жива! Тут ее веки дрогнули и открылись. И ясные глаза посмотрели прямо на меня.
— Доброе утро, — произнес слабый голос.
Тут я не выдержал, приподнял ее, перетащил частично себе на колени, обнял и облегченно рассмеялся. Сквозь свой смех услышал, как она усмехается.
— Знала бы ты, как мне хочется тебя выпороть. И я это сделаю! Почему ты меня не позвала?
— На кону были жизни детей. Я не могла иначе.
— Все ясно. Ты ранена?
— Нет, только ушибы и синяки. И усталость.
— Пошли назад, — поднял ее на руки, не обращая внимания на протестующие возгласы, и понес в сторону деревни.
Как только мы пришли, все люди столпились, благодаря за спасение детей. Сообщил им, что Риа избавила их от твари и теперь можно ходить в лес. Они были счастливы, лезли с благодарностями. Я сказал, что все потом и понес девушку в комнату. Естественно, в свою. В душ меня не пустили, к сожалению, пришлось дожидаться, пока сама искупается и выйдет. Вышла, закутанная в полотенце, одежда годилась только на мусор. Как только увидел ее, понял, что не надо больше волноваться, тело взбунтовалось… понятным образом. Риа заметила это. Она не успела возразить. Я заткнул ее поцелуем, сорвал и выбросил полотенце. А дальше просто наслаждался. В этот раз я все делал медленно, нежно. Девушка под моими руками извивалась и стонала. Это было завораживающее зрелище. После пары оргазмов мы снова заснули. Так, это входит в привычку. Проснулся, а рядом никого нет. Судя по всему, проспал около пары часов. Прошел по коридору к ее двери — на стук не ответили. Спускаюсь в зал — снова никого.