— Как это он назвал себя вчера? — спросил Трепетов. — Человек-часы? Человек-час? Или как-то по-другому выразился? Человек-точность, может?
— Человек-пунктуальность, — буркнул Сулимов.
— Точно. Человек-пунктуальность! Слушай, Кир, а ведь раньше он таких слов не знал даже.
— Это верно, — кивнул Кирилл. — Мои ребята обратили на это внимание. Его выступления подвергли лингвистическому исследованию и обнаружили, что словарный запас расширился, сложность построения предложений возросла, количество слов-паразитов и простонародных выражений снизилось. Жаргонизмов он тоже употребляет меньше…
Сулимов остановился и пристально посмотрел на хозяина усадьбы.
— И что это значит? — спросил тот.
— Он стал предметно говорить, оперировать фактами. Змейского вон как раздраконил на «Эхе Москвы»! И выкопал же откуда-то про «лексусы» эти, про квартиры, про дочек его. А ведь всего этого ему в выступлениях не писали.
— И что это значит? — повторил Трепетов.
— Бруно сильно изменился. Раньше он просто ахинею нес, а теперь вроде как самостоятельную игру разыгрывает.
— Ну-у, это вряд ли. Бруно — импульсивный малый, только и всего, — сказал Трепетов. — В морду может дать. Но самостоятельную игру… Это уж слишком!
— Ну, может, ему кто-то помогает…
— Кто?! И чем тут помогать? Ведь Змейский, согласись, и в самом деле дрянь порядочная, и все об этом знают!
— Во-первых, Змейский — депутат Государственной думы, — с раздражением ответил Сулимов. — Во-вторых, он — патриот! Какой-никакой, но у него позиция есть — ясная, твердая, патриотическая! Ориентиры есть! С ним работать можно! Мы знаем, чего от него ждать, он послушен и предсказуем! Он управляем! А чего можно ждать от твоего Бруно?!
— Погоди, Кир, не заводись. Давай начистоту: Змейский сам виноват. Знаю я его ориентиры. И ты знаешь. Орет про патриотизм, про патриотическое воспитание, про поддержку отечественного производителя… А сам кучу денег огреб, работая на этого вампира, на Мердока, которому даже я, человек небрезгливый, руки не подам. Катается себе на дорогих иномарках, дочек в Гарвард отправил учиться. Ну и хорошо, и молчал бы в тряпочку. Вот как я, например. Так нет — орет, строит из себя невесть что. Совесть все-таки надо иметь!
— Вот видишь, Семен, — произнес Сулимов медленно и как бы задумчиво. — А ты спрашиваешь, кто ему помогает. Ты же в контрах со Змейским!
— Ты думаешь, это я его научил? — ужаснулся Трепетов. — Я что, идиот? У меня одних только яхт четыре штуки… И моя старшая, заметь, учится в одном колледже с дочками Змейского! Хотя при всем при этом, заметь, я не учу народ, как правильно любить свою Родину!