— В две тысячи втором году задержал шпиона…
— Вот как? — Семен Романович резко развернулся. — Разносторонняя личность!
— Более чем. С этого времени о нем писать перестали, и в диггерских кругах он перестал фигурировать…
— Почему? Что произошло?
Если Семен Романович хотел подловить докладчика на неосведомленности, то это у него не вышло.
— Потому, что капитан Синцов поступил на службу в ФСБ. В спецподразделение «Тоннель»!
— А как его взяли туда?! — Трепетов удивленно развел руками. — Из канализационных коллекторов — прямо в ФСБ?! Разве так бывает?!
Лев Николаевич покачал головой.
— Не из коллекторов. Он боевой офицер, капитан, воевал на Кавказе, был в плену, имеет награды. Безупречный послужной список.
— Так, так, так… Значит, в «Тоннеле» он служил… с этими тремя?
— Не просто служил. Он командир, а Зарембо, Пыльченко и Середов были его подчиненными. Два года назад все уволились из органов. И отношения между ними почему-то испортились…
— Что еще о нем известно?
— Живет на Сивцевом Вражке, дом шестнадцать, квартира один. Точнее, там он прописан. А фактически проживал в съемной квартире по адресу… Автомобиль «Фольксваген», госномер… Круг общения ограничен, друзей практически нет.
— Совсем?
Лев Николаевич пожал плечами и опять достал свою трубку:
— Достоверно известно, что его единственный близкий друг, диггер по прозвищу Хорь, погиб больше десяти лет назад. С тех пор выраженных друзей нет. Так, знакомые, товарищи… Но кто знает, что у него в душе? Может быть, он кого-то считает своим близким другом.
— Он женат? — спросил Трепетов, и голос почему-то дрогнул.
— Как сейчас принято говорить, состоит в фактических брачных отношениях с молодой девушкой, студенткой. Точнее, состоял. Недавно она от него ушла. — Человек для особых поручений замолчал, как-то странно рассматривая своего хозяина.
— Что ж, работа хорошая, — одобрил Трепетов, подошел к столу, сел напротив и положил руку на черное досье. — Но это только начало. Я хочу, чтобы вместо этих бумажек здесь сидел этот самый Леший, собственной персоной! И чтобы он дал согласие выполнить ту работу, с которой не справились его бывшие товарищи…
Лев Николаевич оставил его слова без ответа. Он опять пошевелил ноздрями, вроде как принюхиваясь. Встал, подошел к окну, выглянул на улицу.
— Тихо как у вас в поместье, Семен Романович, — сказал он. — Тишь да гладь. Птички поют. Идиллия прямо.
— А ты что, впервые у меня в доме? — удивленно спросил Трепетов.
— Да нет, — Лев Николаевич задернул штору. — Но у вас всегда какие-то новости… То просто карлик придворный, а то он уже крупный политик… То девушка новая… Говорят, красивая…