Крыгин замолчал. Он опять достал очки из пиджака, но не надел их на нос, а принялся грызть позолоченную дужку.
— Или, может, Бруно тебе больше платит, чем я? — предположил вице-премьер на всякий случай.
— Нет, — быстро и твердо сказал Крыгин. Он хорошо знал, во что может вылиться такое предположение.
— Бруно мне не платит. Об этом не может быть и речи. Мы честно отбомбились, вы же сами видите…
— Почему тогда он растет, как на дрожжах?
Крыгин выпятил нижнюю губу и почесал в ухе.
— В политологии, знаете, есть такое понятие, хм-м… гидросимилия, или «эффект Гидры», что-то в этом роде. Когда, желая причинить вред оппоненту, наоборот, как-то содействуешь его…
— Я тебе за лекции деньги плачу? — перебил его Сулимов. — Мне нужны конкретные действия, Крыгин. Мне нужен его политический труп. Его кишки, печень, мозг! Он мне нужен был уже позавчера!! Что ты собираешься делать? У тебя есть какой-то план действий?
— Пока нет, — сказал Крыгин.
— Когда будет?
Крыгин поднял глаза:
— Через минуту. Шестьдесят секунд. Просто дайте спокойно подумать.
— Хорошо. Думай.
Сулимов взял из бювара лист бумаги, стал писать. Крыгин смотрел в пол и задумчиво жевал губы.
— Надо подключать науку, — произнес он. — Экспертов. Народ им верит.
— Что? — Сулимов посмотрел на него. — Кому народ верит?
— Нужны прикормленные люди из Академии наук или научно-исследовательских институтов. При дипломах, регалиях и прочем. Один профессор мне за неделю зафигачил целое научное открытие, что все люди на планете произошли от индонезийских «хоббитов», хомо флоренсис… А значит, карлики — это прародители всего человечества, — Валентин вздохнул. — Хорошо, что я не успел запустить эту х-ню…
— Да уж, спасибо, хоть что-то хорошее ты сделал! — издевательски улыбнулся Сулимов.
Но Крыгин на эту колкость не отреагировал. Он уже напряженно обдумывал новую идею.
— Да, наука — это верный ход, — вслух размышлял лучший политтехнолог страны. — И юристов подключим. Эти крючкотворы все наизнанку вывернут, черное белым сделают, а белое — черным…
— А поверят в такие метаморфозы? — спросил Сулимов.
Крыгин рассмеялся.
— Конечно, Кирилл Борисович! У нас ведь почти все дальтоники!
Пятьдесят девять метров ниже уровня Москвы. Место, где мрак копится не годами и десятилетиями, а веками и тысячелетиями, как нефть в доломитовых кавернах. Вспышки света здесь редки, непродолжительны и, как правило, опасны.
Вырванный с мясом стальной люк у разрушенной бетонной стены. Просевший свод. Выгнутые рельсы узкоколейки, развороченный взрывом колодец шахты… И три изуродованных тела. Итог неудавшейся экспедиции.