Грант тоже заказал пиво — себе и ей. Анна не терпела пива, но виски и коктейлей здесь не было. Она сделала глоток, поморщилась, осмотрелась.
Вот несколько небритых мужчин, заговорщически склонившись над кружками и настороженно зыркая взглядами по сторонам, ведут тихую и, очевидно, интересную для всех беседу. Вот двое пьяных, заглядывая в какую-то брошюрку, что-то доказывают друг другу.
Возле окна, обставившись добрым десятком кружек, сидят четверо неважно одетых людей. Один, воровато оглянувшись, достал из кармана маленькую бутылку водки, быстро разлил по кружкам прямо в пиво и пустую посуду поставил под стол. Рациональному уму западного человека невозможно понять, зачем он это сделал. Но у Анны была хорошая подготовка. «Чекушка» и «ёрш» — выдала тренированная память специфические русские слова. Четыре кружки с адской смесью глухо ударились друг об друга. Послышался смех — так смеются совершенно счастливые люди. Хотя нет, один не смеялся. И счастливым он не выглядел. Над столом торчала только голова. Косматая борода с проседью, шишковатый лоб, неестественно короткие руки и ноги, огромные кулаки. Карлик. Он хмуро воззрился на бокал, буркнул что-то, опрокинул его в себя и со стуком поставил на стол. Вытер губы рукавом. Громко рыгнул.
— Короче, приходим в Кремль. Пропускают сразу, без базара, ведут туда, в самый главный кабинет. Люстры там, хрусталь, золото, — продолжил рассказ карлик.
Самое удивительное, что собутыльники воспринимали его очень внимательно. Даже с соседних столов подходили послушать и отливали из своих бокалов пиво в кружку рассказчика.
— Откуда такое почтение? — кивнула Анна на происходящее. — Несчастный, опустившийся, нездоровый человек, а как-то сумел всех заинтересовать…
Лернер Грант улыбнулся:
— В России с древних времен блаженные были в почете, к ним прислушивались…
— Какие такие «блаженные»?
— Калеки, убогие, юродивые. Русские верили, что им открыто будущее. И цари признавали за ними дар предвидения. Их приближали, делали придворными шутами, позволяли резать правду-матку.
— Кого резать? — насторожилась Анна.
— Говорить правду, — пояснил Грант. — Прокопий Праведный, например, предсказал падение Устюжского метеорита, а Василий Блаженный — великий московский пожар одна тысяча пятьсот сорок седьмого года.
Она посмотрела на напарника, снова перевела взгляд на болтливого карлика.
— Ты хочешь сказать…
Грант кивнул.
— Да. Это объект нашей следующей разработки.
— Этот несчастный урод?!
— Не спеши с выводами. Впечатление бывает обманчивым. Еще совсем недавно этот человек возглавлял одну из крупнейших политических партий России.