Бруно в гробу их видел, этих лучших из лучших.
— Я — человек-ядро, понятно?!
— Ты — человек-никто, — припечатал шериф. — Сейчас увяжем по рукам-ногам, закатаем в коробку и отправим на родину багажом…
Ни фига. Снова появились двое в костюмах и отвезли к Тони. Тони уже не говорит ему «брат», вообще не разговаривает. Даже по телефону. Если бы эти двое не подбросили ему несколько новеньких хрустящих бумажек, было бы совсем плохо.
Но вот появился местный импресарио. Не такой фуфловый, как те, а настоящий. Толстый, в костюме, с сигарой и огромным перстнем на пальце, сразу видно — крутой перец! Предлагает, правда, не миллионы, а сотни тысяч. Только за его предложение и миллионов не захочешь!
Спасительный туман, сотканный из миллиардов крохотных снежинок… Он ныряет в него и слышит порой оттуда странные голоса.
«Иди! — кричат ему. — Чего встал? Давай, иди!»
Под ногами бездна в сто два этажа. Тонкий стальной трос тянется в размытую жарким смогом даль. Трос гудит, ноздри щекочет запах расплавленного асфальта, поднимающийся из глубины.
Он на крыше знаменитого небоскреба, который видел когда-то в кино.
Как он здесь оказался? Зачем?
«Иди!» — говорят странные голоса.
Рядом много людей, они смотрят на него через видоискатели камер, они попивают пиво, они скучают, они недовольны тем, что Бруно до сих пор стоит и смотрит на гудящий под ветром трос.
Но он просто не может. Он старый, у него лысина на темени, он похож на педрилу Дюка, который прятался в американском посольстве в Москве. У него закончились волшебные «кремлевские таблетки», он ничего не помнит, у него дрожат колени… Что непонятно?
У Тони лицо из черного асфальта, Тони опять недоволен. Он устроил это шоу, он заплатил журналистам и владельцам небоскреба, обо всем договорился. Что теперь о нем подумают?
А какая мне разница? Я человек-ядро, а не сраный паук, который пляшет на паутине!
Туману мне!
Уйдите все, отпустите меня! Туману!
И вдруг — холодные брызги на лице. Очнись, Бруно! Надо работать! Нескончаемый адский грохот, клубится белая взвесь, в которой собственная вытянутая рука кажется рукой призрака.
— Где я? — кричит Бруно и не слышит своего голоса.
Это Ниагара, Бруно. Граница США и Канады. Ниагарский водопад. Триста двадцать метров от края до края. Вот — пушка. Вот — лицензия на выполнение трюка. А вот — маленький храбрый человек, которого прозвали человек-ядро… Понимаешь?
Нет.
— Лезь, Бруно. Твой любимый трюк. Прыгай. Лети. Сгори — или утони!
Те же люди с камерами и пивом, им опять скучно.
Им всегда скучно, он тут при чем?
Тони, если хочешь знать, выложил за этот гребаный аттракцион целое гребаное состояние!