— Бруно, не заводись опять, — сказал Ахмед.
— А чего? Я правду говорю! Я летать умел! А потом раз — и упал! А вы ни ф…я не умеете!
К счастью, дверь бухгалтерского вагончика открылась, синьор Мистериозо тут же волшебным образом оказался внутри.
— Ведь может, когда хочет, бездельник! — проворчал Бруно. — А как я под землю ходил, знаете?
Но все отворачивались, а Джу Джу презрительно сморщила носик и вообще отошла в сторону.
— Ну, не хотите, вам же хуже, — обиженно буркнул Бруно.
…В конце концов дошла очередь и до него.
— Кульбаш, заходи! — крикнула кассирша Тая.
На этот раз он стерпел столь неуважительное обращение.
За выступление Бруно полагалось двадцать долларов, в месяц набегало около двухсот. С трудом хватало на месяц трезвой сухомятки. Бруно выбирал нечто среднее.
Он успел в магазин до закрытия, купил бутылку водки, колбасы и бананов. Труппа гуляла в вагончике Джу Джу, там гремела музыка и слышался могучий топот Али Ахмеда. Туда Бруно не пошел. Он знал, что неблагодарные коллеги ему не обрадуются и слушать его не станут.
И все же у Бруно Аллегро был друг, постоянный собутыльник и заинтересованный слушатель. К нему он и отправился.
— Давай, дружище, выпьем, — говорил Бруно, сидя на травяной подстилке и наполняя пластиковые стаканчики. Себе налил полный, другу — чуть-чуть. — Тебе много нельзя, без обид. Давай, за нас с тобой. А все остальные могут идти нах.
Они выпили, закусили, улыбнулись друг другу.
— Конечно, в Америке я мог развернуться, — Бруно тут же налил по второй. — Но…
Он пощелкал пальцами, подбирая слова.
— Но там уважения нету. А я без уважения не могу. Мне там даже триста долларов в месяц предлагали. А делать, считай, и ничего не надо. Ну, убираться там немного…
Он выпил и скривился. Собеседник привычно влил в себя содержимое стаканчика, очистил и съел банан, растянул губы в довольной улыбке.
— Закусывай давай, колбасой, — назидательно говорит Бруно. — Видишь, как я закусываю. А то проснешься потом и тоже ни хрена не будешь помнить, кто ты и зачем. Это ведь хреновей не придумаешь…
Бруно жадно сжевал очередной кусок колбасы, налил себе новый стаканчик, выпил.
— Вот прикинь, был ты арабским каким-нибудь принцем, к примеру. Нет, ты сядь, обниматься пока не надо… По мне так что арабы, что обезьяны, все одно. Без обид, конечно. И вот, прикинь, ты принц, и все у тебя есть — и деньги, и женщины, и власть, и уважение. А потом ты как-то нажрался до усрачки, проснулся, и… Б…дь! А ты уже не принц, а шимпанзе в цирке лилипутов!
Собутыльник сонно проморгался, зевнул.
— Вот точно такая штука случилась и со мной, прикинь. Потому что пил и не закусывал…