Луанна кивнула.
— И она была бы рада, что ты рассталась с Оливером.
— Мы получили фабрику обратно — это главное, — сказала Кэсси.
— Но мы не получили патент, — вздохнула Луанна.
— Нет, — признала Кэсси. — И никогда не получим. Хантер мог отдать нам фабрику, но патент для него слишком ценен. Он никогда не согласится продать его за ту цену, что мы можем предложить.
Луанна вздохнула и пожала плечами.
— Думаю, Оливер сделал то, что должен был сделать. Нельзя винить человека, который хочет больше денег.
— Почему нет? — возразила Присцилла. — Этот негодяй чуть не лишил нас всех работы.
Кэсси понимала их чувства. Но ничего подобного она больше к Оливеру не испытывала. Все ее мысли были заняты только Хантером.
Она чувствовала, что он завладел не только ее телом, но и душой.
Иногда Кэсси хотелось, чтобы она не видела ранимого человека под маской жесткого бизнесмена. Чтобы она никогда не слышала о бедном мальчике, для которого деньги оказались единственным способом выживания. Чтобы она никогда не знала о смерти его бабушки и о том, как его бросила любимая женщина.
А теперь он захотел помочь ей. И Кэсси собиралась дать ему шанс.
Мог ли мужчина, который держал ее в своих руках и смотрел в ее глаза, пока они занимались любовью, забрать у нее дом?
Хотя именно это он и собирался сделать.
«Мне будет неприятно забрать у вас всех дома».
Проблема была в том, что она уже смешала бизнес и удовольствие. Но допустит ли Хантер ту же ошибку?
В конце концов, он казался таким отстраненным во время их перелета в Шанвилль. Он едва говорил с ней, работая на ноутбуке. Она чувствовала себя неловко. Ей было нечего делать, и она развлекала себя, снимая на камеру все подряд.
— Не понимаю, почему он все еще здесь, — продолжила Присцилла.
— Кто?
— Хантер Эксон.
Кэсси покраснела от упоминания имени ее любовника.
— Он хочет поговорить с некоторыми из нас о производстве, — сообщила она.
— Но почему это важно, если он и так продает нам фабрику?
— Потому что он финансирует продажу, — напомнила Луанна.
— Он не хочет продавать нам фабрику, только чтобы увидеть, как она разорится, — сказала Кэсси. — Если мы не добьемся успеха, он не получит денег.
— Так дело только в этом? Или он вкладывает нечто личное в наш успех?
Кэсси растерялась. Как она могла признаться, что влюбилась в того, кого все считают врагом?
Присцилла мягко улыбнулась и сказала:
— Мы все волновались, как бы он тебя не обидел.
— Он очень хороший человек. Я знаю, вы все видели его с нелестной стороны, но…
— Мы все понимаем, Кэсси. Он отдает нам фабрику из-за тебя.
Луанна улыбнулась и кивнула: