— Едем в «Берлогу», — сквозь зубы проговорил Дантист.
«Барсы» не могли припомнить, чтобы за всю историю существования клуба в «Берлоге» царила такая гнетущая тишина. Сцена была пуста, все столы сдвинули в центр, свет выключили, оставив лишь зажженные свечи. На краю стола высилась большая фотография в черной рамке с изображением Слона. Василий, жмурясь на солнце, сидел на лавочке у своего старенького домика. Каждый раз, когда глаза Мышонка останавливались на снимке, они начинали блестеть от слез.
Говорить было не о чем, но чуткий слух Дантиста уловил обрывки фраз, из которых он сделал вывод, что самой обсуждаемой темой после похорон Слона стало исчезновение Гунна. Все усилия полиции и байкеров были тщетны. Он словно сквозь землю провалился.
Ближе к полуночи мотоциклисты стали разъезжаться. В «Берлоге» остались лишь Дантист, Мышонок, Гаучо и Эстет. За окнами хлестал ливень. Он барабанил по крыше с такой силой, будто превратился в град.
— Что мыслишь по этому поводу, Дантист? — осведомился Гаучо.
— А что ты от меня хочешь услышать?
— Я знаю, о чем ты думал. О том чуваке, который разворотил Гунну бак.
Дантист и в самом деле не забывал об этом. Олег и в самом деле был немного странным. Но какие бы тараканы ни водились у человека в голове, навряд ли ему придет мысль мстить таким образом. Хотя…
— Думаешь, у него кишка тонка на такое? — спросил Эстет, чуть наклонив голову.
— Я не знаю, что там произошло, — устало ответил Дантист. — Вполне возможно, сыграл роль фактор внезапности.
— Я могу прокатиться в гости к этому пареньку, — невозмутимо сказал Гаучо. — Глядишь, выясню что-нибудь.
Дантист обдумывал слова товарища.
Слона убил Живодер, об этом твердил весь город. Свихнувшийся ублюдок, которому удалось вырваться из смирительной рубашки. Но что-то подсказывало байкеру, что здесь не все гладко.
— Я бы поверил, если бы Слон с Гунном случайно наткнулись на него. Но они весь вечер торчали дома у Слона, я сам звонил и разговаривал с ним. Убийца следил за ними. Буду конкретнее. Я считаю, что охотились именно за Гунном, а Слон просто попал под раздачу, — сказал Дантист. — Иначе сегодня мы закапывали бы два гроба.
— Ты считаешь, Гунн еще жив? — спросил Эстет.
Дантист хмуро покачал головой.
— Меня интересует другое. Это касается смерти нашего друга. Но… — Он пытливо посмотрел на Мышонка, словно спрашивая разрешения вернуться к больной теме.
Девушка отчеканила:
— Говори, что считаешь нужным. Васе уже все равно.
— Эта тварь следила за ними до самой ночи. Парни поздно легли спать. Мой дед был мясником. Я видел в деревне, как он разделывал туши. Это не так просто и быстро. Учитывая габариты нашего Слона!.. Там весь пол изрублен. Потом все это надо перенести в ванну, смешать с луком… — Дантист запнулся, вспомнив ведро с кишками, над которым кружили мухи, но тут же взял себя в руки. — Времени было очень мало. Я не верю, что такое мог сделать сморчок, который отсидел столько лет в дурке. Я видел этого Живодера по ящику, от него сейчас одна тень осталась. Ему явно кто-то помогает или косит под него.